Пролог
Противостояние Верховного демона и Бога длится уже много веков. Огромное количество тайных знаний скрыто за ширмой этой тысячелетней вражды.
Ангелу, восставшему против Всевышнего, приписывают ненависть ко всему человеческому. Имя ему Дьявол, он же Сатана, он же Люцифер, он же Мефистофель. Его цель – воплощение людских пороков и страстей, распространение лжи и хаоса.
Ступив однажды на тропу тьмы, свернуть с нее почти невозможно. Ибо змей-искуситель, заманивший в сети, так просто не отпустит. Властелин Ада будет подстрекать свою жертву к совершению нового греха, до тех пор, пока та полностью не утратит веру в Господа.
Если бы я знал, чем обернется тот день, то не вышел бы на работу, но соблазн был слишком велик. Декан Оксфорда лично попросил меня провести для студентов выпускного курса авторскую лекцию по истории. Семинар на тему религии и мифологии пользовался огромным успехом у молодых англичан.
Когда занятие почти подошло к концу, а я стоял за кафедрой и дочитывал последний конспект, холодный ноябрьский ветер ворвался в аудиторию через форточку. Как глоток свежего воздуха, он отрезвил меня, а заскучавших зевак заставил очнуться.
Взглянув на наручные часы, я понял, что пора закругляться и поспешил закрыть открывшееся окно.
– Спасибо за внимание, – громко поблагодарил я студентов, возвращаясь к трибуне. – Надеюсь, увидеть такие же заинтересованные лица на следующем уроке, – добавил и попрощался с учениками.
Те радостно засобирались, шелестя учебниками и тетрадями, и за считанные секунды дружным потоком покинули класс. Решив последовать их примеру, я тоже стал складывать методички в портфель.
«Куда же они запропастились?» – подумал я про себя, в попытке найти в очередной раз очки. – «Без них никуда!» – недовольно пробурчал, шаря рукой в кожаном кейсе.
За последний год мое зрение сильно ухудшилось, что негативно отразилось на работе педагога. То и дело, пропуская грубые ошибки при проверке заданий, я вынуждал подопечных сомневаться в своем блестящем авторитете.
– Кхм! – неожиданно раздалось у меня за спиной. – Добрый день. Вы профессор Гренель?
– Добрый, слушаю, – по привычке ответил, не отрываясь от дел. – Вот же они, – достал я, наконец, футляр с нужной вещицей из внутреннего кармана серого твидового пиджака.
– Я к вам по очень важному делу, – эти слова заставили меня обернуться.
Перед собой я увидел высокого парня с густой темной, как смоль шевелюрой. Он изучающе прошелся взглядом по моему лицу своими выразительными зелеными глазами.
Про себя сразу отметил, что тот явно не из числа местных денди. Никакой прилизанной прически, выглаженной с иголочки формы и прочего изысканного лоска, присущего остальным воспитанникам университета.
Напротив, молодой человек был одет просто и со вкусом: в бежевый шерстяной свитер, прямого кроя коричневые вельветовые штаны и классические ботинки со шнуровкой.
– Не видел вас среди студентов, – обозначил вслух я свои мысли.
– Так и есть. Я из Кембриджа.
– Если на лекцию, то вы опоздали.
– Меня зовут Томас Морган, и я здесь по другому вопросу, – перевел взор юноша на черный в тон своей обуви саквояж, который все это время держал зажатым в руках.
– Вот как! И что вас заставило покинуть стены родной альма-матер?
– Сейчас покажу, – сказал тот и водрузил портфель мне на рабочее место.
Саквояж незнакомца был с кодовым замком, поэтому ему пришлось потратить с полминуты на то, чтобы подобрать нужный шифр. Затем замок щелкнул, и парень бережно достал из его недр квадратный предмет, завернутый в мешковину. Положив его на стол, он аккуратно развернул ткань и извлек на свет изрядно потрепанную книгу.
На вид старинный фолиант был очень увесистым. При виде него я ахнул от смешанных чувств. Потрескавшуюся обложку талмуда в твердом перелете украшал металлический символ: перевернутая пятиконечная пентаграмма с вписанной по центру мордой козла. Этот знак не предвещал ничего доброго.
