Уже давно за полночь, а сна до сих пор нет, ты лежишь час за часом пытаясь уснуть, закрывая глаза, проваливаясь в дремоту на какое-то время, но затем снова открываешь их, снова дремота, снова провал и снова ничего не получается, и так продолжается час за часом, всю ночь. На часах уже шесть двадцать семь и засыпать уже нет смысла, значит можно и не пытаться.
Ты смотришь в окно – на улице мерзко и противно моросит дождь, серые облака затянули небо, такие же серые, как кожа под глазами человека, который очень плохо спит.
Ты идешь по дороге, по той же дороге, по которой ходишь каждый день, тот же маршрут, то же количество шагов. Идешь себе и проваливаешься в мысли, которые накрывают волнами, словно цунами, одна за другой унося за собой в пучину океана.
Дым сигареты поднимается и рассеивается в воздухе, пепел осыпается и развеивается ветром, словно семена цветка одуванчика. Глубокая и долгая затяжка, едкий дым заполняет легкие, от него слезятся глаза. Это яд, который медленно отравляет тебя и рано или поздно убьет, но ты куришь сигарету за сигаретой, чувствуя легкое облегчение на какое-то время после каждой затяжки.
Жизнь – это промежуток времени от рождения до смерти, другими словами, скорость, с которой мы умираем. Иногда эту скорость определяем мы, травя себя всякой дрянью, иногда за нас. Никогда не угадаешь, что будет дальше.
Громкий сигнал прерывает поток мыслей, водитель за рулем злобно смотрит и ругается:
– Тебе жить надоело? Совсем больной? Я же тебя чуть не сбил, смотреть надо куда идешь, – кричит он в открытое окно автомобиля, проезжая мимо.
Серая жизнь, серая работа, серое небо, он бы сделал мне одолжение и все бы, наконец, то кончилось. Как жаль, что нет.
Бросив окурок на землю, и притушив его ногой, ты продолжаешь свой путь, бессмысленный путь, на бессмысленную работу, в этой бессмысленной жизни.
«Сегодня не опоздал, уже неплохо для начала дня», – снимая куртку в раздевалке, вешая ее в шкафчик думает Генри.
– Кейн! – слышится крик из дверного разъема.
«О боже, началось…» – думает Генри.
– Генри Кейн! Живо за работу.
«Лучше я просто буду молчать, и соглашаться, тогда он заткнется и уйдет», – думает Генри.
– Да, босс, уже бегу, – отвечает он.
– Шевелись, бездельник, ты когда-нибудь начнешь приходить вовремя? – продолжает ворчать вредный мужчина средних лет с крючковидным носом и залысиной на голове.
«Интересно, что для него значит вовремя? Может быть, находится на рабочем месте только в то время, за которое мне не платят? Видимо так он и думает», – размышляет Генри.
Теперь можно спокойно заниматься бессмысленной работой. Переставляя старые книги на новые места, и выставляя «популярные» книги на видные места, ох уж эти гении маркетинга, и так практически везде, постоянно приходится переставлять товар с одного места на другое, потому что кому-то это показалось хорошей идеей. Светлые умы, что сказать, пока за это платят, почему бы и не сделать эту бессмысленную работу.
– Извините, не поможете мне? – раздался тихий голос откуда-то сбоку.
Вот и первый покупатель. Довольно симпатичная девушка, с длинными русыми волосами чуть ниже плеч, лицо ее украшала милая улыбка, на ее левой щеке красовался небольшой шрам. Она своими то ли серыми, то ли голубыми глазами, понять было сложно, смотрела на Генри в ожидании ответа.
– А вы попали в беду? – с подколкой отвечает Генри.
– Что? Нет, – улыбаясь отвечает она.
