Глава 13.1
Ла-Пас. Мир у подножия небес
– Я бы хотел попробовать облака.
– С чего ты взял, что они тебе понравятся?
– Всё вкусное всегда на самой верхней полке.
Бусинки и капли. Надея Ясминска
Я слышу гулкий стук своего сердца, напоминающий шаги по изразцовому паркету в огромном зале Петергофского дворца во время торжественного приёма. Оно стучит часто и нервно, где-то в моём горле, и даже не собирается возвращаться на своё законное место между двумя половинами лёгких. Лёгкие раздуваются, словно из последних сил поглощая непривычный разреженный воздух и выискивая в нём недостающие редкие частицы кислорода. Кропотливо, молекула за молекулой, они выбирают из атмосферы бесценный газ, который кровь доставит в миллиарды клеток организма. И сейчас мне кажется, что я трачу на этот процесс больше энергии, чем получаю взамен. Я думаю, что когда-то умел бегать, но это было как будто в другой, параллельной жизни, там же, где я умел летать или нырять в глубокие воды тёмного океана. Сейчас ноги с трудом преодолевают незначительные расстояния, в панике содрогаясь от необходимости тащить ещё и груз рюкзака в четверть центнера весом. Хочется пить сладкую газировку и лежать, лежать, не шевелясь. Высота 4100 метров. Аэропорт в Эль Альто (El Alto).
Несколько часов проходит в ожидании, пока рассеются остатки ночной темноты. Поначалу слабый свет постепенно набирает силу, пробиваясь через хрусталь витражей аэровокзала и затмевая собой электрический поток, льющийся из-под потолка. Люди, словно гигантские микробы, начинают заполнять аэропорт, сметая сэндвичи в кафе и сувениры в бутиках и оглашая пространство немыслимым количеством шума. Мы выходим на улицу и ловим маршрутку, идущую в долину, где располагается культурная и экономическая столица Боливии – Ла-Пас.
Широкая автострада плавными дугами огибает городскую застройку и скользит по склону горы в долину. Я припадаю к окну не в силах отвести глаз, не веря, что такое бывает. С верхней кромки нагорья сквозь кристально чистый горный воздух открывается потрясающий вид на залитый солнцем город, заполнивший низину, будто янтарный кубок на столе пирующих царственных особ. Как пёстрая оторочка кокетливой женской юбки, вдоль склонов струятся дома красного кирпича, а между ними тонкими гармошками извиваются лестницы, дороги закручиваются в спирали и узлы, а затем вновь веерами расходятся в стороны. Воронки стадионов и квадраты площадок для игры в дворовый футбол распирают тесную застройку. Подобно гребню игуаны, среди низкорослых домов вздыбилась высотками бизнес-центров Пасео дель Прадо (Paseo de El Prado). Рисунок города, как расходящиеся во все стороны палевые разводы оникса, выгравирован в чашеобразной долине. Ла-Пас напоминает твёрдый монолитный камень, разрезанный вдоль, так что на его поверхности обнажилась вся красота неповторимых узоров одновременно с уродством выщербленных в теле мегаполиса свалок и пустырей.
Ла-Пас покорил меня с первого взгляда, одарив новыми, ни с чем не сравнимыми впечатлениями от культуры, совсем не похожей на ту, что я видел в Центральной Америке. Народы, жившие изолированно друг от друга, создали очень разные, но в равной степени притягательные уклады жизни, в течение трёхсот лет находившиеся под влиянием одного и того же европейского государства и при этом сумевшие сохранить свои исконные традиции, ловко подстроив под них навязанные испанские. Сегодня аймара – не вымирающий народ, а реальная сила, способная влиять на ситуацию в стране. Именно их традиции не позволили Ла-Пасу ни стать рядовым колониальным городом европейцев, ни сгинуть в истлевших от времени исторических трудах. У мегаполиса своё аутентичное лицо – с глубокими морщинами, смуглой кожей и глазами чернее ночи – но оно бесхитростно улыбнётся тебе в ответ, если ты шагнёшь ему навстречу.
