Был тёплый июльский вечер. Мы с дочкой прогуливались по дачному посёлку, наслаждались красками заката и отмахивались от голодных комаров.
– Что сегодня делала? – спросил я, потому что днём было на удивление тихо, пока я работал у себя, на втором этаже. Никто не носился с криками по дачным улочкам, не хохотал и не визжал, как обычно, поэтому мне было интересно, что же всех так увлекло.
– Мультик снимали с Лерой и Тимофеем, – сказала Надя.
– О чём, если не секрет?
– Про зверей. Я тебе потом перешлю его на телефон… А хочешь покажу заброшку?
– «Заброшка» – это гибрид запонки и брошки? – пошутил я.
– Нет, пап. Это тут рядом есть заброшенный дом. Мы туда недавно лазили.
– И не страшно вам было?
– Чуть-чуть. Там мрачно. Всё заросло вокруг дома и внутри темно. Ну что, показать?
– Показывай.
Мы прошли мимо нескольких участков и оказались рядом со старым деревянным забором из штакетника.
– Вот она – заброшка. Ты в детстве лазил по заброшкам? – спросила дочка.
– Нуу, когда мне было, как и тебе, лет 10, я лазил по развалинам старого театра. Ты хочешь снова зайти в этот брошенный дом?
– Если только вместе с тобой!
Я, кряхтя, пролез под калиткой, благо местные детишки расширили щель. Надя юркнула за мной. Участок был захвачен буйной растительностью. От больших деревьев и колючих кустарников до цепких вьюнов и жгучей крапивы, зелёные насаждения на плодородной земле, без людей, заполнили все ярусы среды обитания, словно дремучие тропические джунгли. Только узенький коридор, проделанный любопытными мальчишками, показывал дорогу к дому. В воздухе царила прохлада и полумрак. Комары здесь кусали почему-то больней, чем за калиткой. Ветки тянулись к нам своими кривыми конечностями, будто желая схватить за одежду. А может быть, хотели остановить нас?
Атмосфера неухоженного места сгущала краски в вечерний час и нагоняла страху своей непредсказуемостью. Мы быстро прошли к старому деревянному дому, собрав по пути всю паутину, которую успели за день сплести трудолюбивые обитатели этих зарослей. Поднялись по ветхому крыльцу и заглянули в приоткрытую дверь. Зачем нам это было нужно? До сих пор задаю себе этот вопрос.
Первобытная жажда исследования? Иллюзорная притягательность тайны, которая тут могла скрываться? Или мальчишеское желание похвастаться, что был там, где не были другие? Сам себе не всегда отдаёшь отчёт, зачем ввязался в авантюру. Но мы всё-таки перешагнули порог и оказались внутри давно покинутого дома.
Тут было действительно мрачновато, хотя угасающий вечерний свет достигал и этого места, позволяя видеть обстановку дома. Миновав крохотную прихожую, мы оказались в просторной гостиной. Напротив окна стоял старый деревянный буфет с витражными дверками и аккуратно расставленной посудой. У дальней стены располагалась лестница на второй этаж. Посреди комнаты стоял круглый стол, накрытый скатертью с затейливой вышивкой. В центре стола красовалась хрустальная ваза с поникшим сухостоем. Всё было покрыто пылью и давно никем не тронуто, даже немногочисленные лазутчики не стали шарить здесь по шкафчикам. Под ногами скрипели доски, словно прося вернуть хозяев в оставленное жилище. Мы с дочкой обошли стол кругом, рассматривая старые стулья, небольшие картины на стенах, простенькую кухоньку с ведёрчатым рукомойником. Во всём была видна рука заботливых людей. Почему они покинули свой дом? Создавалось ощущение, что хозяева вот-вот вернутся и начнут наводить чистоту. Но сейчас свет сюда проникал всё меньше, и разум советовал возвращаться домой. От поднятой нами пыли хотелось чихнуть.
Вдруг из глубины комнаты раздался протяжный, режущий уши скрип. Мы одновременно посмотрели в сторону звука. В углу гостиной, за буфетом, рядом с лестницей приоткрылась ветхая дверь. Уж кто-нибудь пустился бы наутёк в этот момент, но не мы. Интересно ведь, почему створка открылась, или её кто-то приоткрыл? Мы почти одновременно подошли к проёму и заглянули внутрь. Там была чернющая чернота и пахло чем-то сладким.
