В уплату долга

- Тише-тише, - шепчу сестре в самое ухо, зажимая ей рот ладонью, - нас найдут.

- Ты нашёл их? - спрашивает мужчина до жути пугающим голосом, взвинчивая нервы до предела.

- Нет. Может, их нет дома, - отвечает другой.

- Его любовница сказала, что сегодня все будут дома.

Сколько их? Двое? Трое? Или вообще пятеро? От страха колотит так, что сердце готово выпрыгнуть из груди.

- Где твои дочери и документы, Георгий?

- Пошли к черту! – хрипит отец.

- Алло… Амир, здесь их нет… понял, всех убрать…

Сдерживаю рыдания изо всех сил. В страхе быть обнаруженными, я ещё крепче зажимаю рот сестре до боли в пальцах. Три оглушительных выстрела раздаются эхом по всему дому, заставляя меня вскрикнуть от ужаса.

Просыпаюсь вся в слезах, грудь бешено вздымается и опускается. Холодный пот липнет к спине. Каждую ночь один и тот же кошмар. Три выстрела, разрывающие тишину, словно крик боли, эхом отдаются в моей голове: Первый выстрел - Амир. Второй выстрел - Амир. Третий выстрел - Амир.

Дёргаюсь, когда в дверях замечаю Полину.

- Ты кричала. Опять приснился тот день? – заходит в комнату и ложится рядом, крепко обнимая.

- Да, - кладу руку себе на лоб и вытираю пот.

- Мне тоже иногда снится, что мы с тобой убегаем.

- Почему ты не говорила мне об этом? - спрашиваю, всматриваясь в темноту на потолке.

- Ты от своих кошмаров избавиться не можешь, ещё и мои тебе подкидывать? - чувствую, что она улыбается.

- Ты ж моя самостоятельная, иногда даже чересчур, - поглаживаю её по спине. - Давай спать, скоро на работу.

- Я нашла подработку. В ресторанчике, буду посуду мыть, - говорит сестра.

- Это хорошо, - зажмуриваюсь, чтобы не расплакаться. Ей в институт надо поступать, а не посуду мыть в ресторанах.

Чуть позже слышу, как Полина, свернувшись калачиком, сопит у меня подмышкой. А я так и не сомкнула глаз до утра.

Поднимаюсь в шесть часов и вялой походкой направляюсь в душ. Струи воды хлещут по лицу, смывая остатки тревоги и усталости, приводя чувства и мысли в порядок, прогоняя ночные кошмары. В зеркале вижу бледное отражение, под глазами залегли тени – эхо бессонной ночи.

Выхожу из душа, кутаюсь в халат. На кухне тихо, лишь слабое жужжание холодильника нарушает утреннюю тишину. Варю крепкий кофе, который поможет окончательно взбодриться. Выпив его, решаю пожарить любимые блинчики сестры.

Сняв последний блин со сковороды, тихонько направляюсь к Поле. Она по-прежнему спит, мирно посапывая в моей постели.

- Поля, вставай, - опускаюсь на край кровати и зацеловываю её щёки.

- Не хочу, - пробормотала она, укрываясь одеялом с головой.

- Ты просила разбудить, - стягиваю с неё одеяло и провожу ладонью по белоснежным волосам. - У тебя сегодня первый рабочий день. Я пожарила твои любимые блинчики, - добавляю весомый аргумент для пробуждения.

- Хорошо, уже встаю, - произносит сонно, потягиваясь.

Ухожу на кухню и накрываю стол. Поля приходит и сразу же начинает уминать блинчики с вишнёвым вареньем. Я наблюдаю за ней с улыбкой. Она ест так, словно не ела целую вечность.

- Нам, скорее всего, придётся съехать, - говорю я, а Поля застывает с блином у рта. - Продолжать снимать эту квартиру мы не можем, нам не хватает денег.

- Я ведь тоже устроилась на работу, денег станет больше, - отвечает она, опуская руку с блином, так и не откусив его.

- Нам всё равно не хватит, Поль, - смотрю на неё с тревогой. - Мы снимаем слишком дорогую квартиру. Сейчас мы можем себе позволить лишь маленькую однокомнатную квартиру на окраине.

- И снова придётся искать работу? – расстраивается она.

- Нет, будем оттуда ездить, - успокаиваю её.

- И во сколько надо вставать? В пять утра, а потом ещё два часа добираться! – возмущается она срывающимся голосом.