Баринова били ногами три раза в жизни. Первый – когда он был школьником и не отдал хулиганам двадцать копеек. Второй – когда его непосредственный начальник (а работал Баринов в то время в оперативно-следственной части областного УВД) застал сэра Баринова в постели своей жены совершенно обнаженным. И третий раз (уже после увольнения из органов вслед за упомянутым выше инцидентом) избили Баринова сегодня вечером в подворотне у родной пятиэтажки.
Избили жестоко. Били и смеялись, а после содрали с него кожаную куртку и ушли, пританцовывая от радости легкой победы. Эдакие двадцатипятилетние юноши-переростки, наглые, уверенные в себе спортсмены-бойцы. Один из нападавших все время, пока Баринова пинали подельники, боксировал, посылая град ударов в воздух и наслаждаясь какой-то мелодией, посылаемой в мини-наушники МР3-плеером.
Избили Баринова, конечно, не профессионалы боевых искусств, но люди тренированные и организованные, кичившиеся в областном центре своим грозным прозванием «вазеловские». Пьяные или обкуренные. Было их пятеро, в модных водонепроницаемых куртках и джинсе. Избили, забрали кожанку и ушли.
«Какие хорошие ребята…» Злости не было на негодяев, была обида на себя, на свою предрасположенность к неудачам и бедам. Что случилось сегодня – неудача или беда, было не так важно. Хрен редьки не слаще.
Баринов отер кровь с разбитого рта, с трудом поднялся и побрел к родному подъезду. Требовалось умыться и чего-нибудь поесть. Было больно, а в душе крепла досада – видно, судьба ему выходила сегодня лишиться кожаной куртки и бумажника в ее внутреннем кармане…
После увольнения из УВД Баринов, опираясь на профессиональные связи, зарегистрировал частное сыскное агентство и промышлял по мелочам привычным делом – искал, следил, составлял отчеты и давал объяснения.
Сегодня днем он закончил слежку за неверной супругой владельца мясной лавки. Клиент, пылая жаждой мщения к дряни-жене, легко отдал Сергею (Баринова все звали Сергеем) пятьдесят тысяч рублей.
Теперь, из-за наглого грабежа, он опять оказался на финансовой мели…
А ведь такой беспредел начался не так давно. Еще лет пять назад в Степногорске, гордящемся вторым (после московского) университетом военных разработок, о «вазеловских» никто слыхом не слыхивал. Да и не могли они объявиться. Несмотря на общий развал «лихих девяностых», университет имел важное государственное значение, а ФСБ не дремала, не сильно позволяя местным бандгруппам распоясаться. Положение изменилось в конце «пустых-двухтысячных», ибо из мест «не столь отдаленных» явился в город ожесточенный казематами известный авторитет в определенных кругах, Африкан Иноземцев. Столь удивительным именем он был обязан директорше приюта, куда малютку скинула в свое время его непутевая мамаша. Африкан был славянин, но во время празднования дня рождения директора приюта половину суток новости трещали о боях в Анголе между доблестными кубинцами и захватчиками из ЮАР, а потому пьяная женщина наделила новоявленного подкидыша таким именем. Кто-то говорил, что оно дурацкое, но Африкан таким умникам умел прикрыть рот, ибо верил, что имя его ничего общего с Африкой не имело и не могло иметь, так как было простым старым русским именем. Потом Африкана «выпустили в свет» из детдома, естественно, не предоставив жилья и всего положенного – он бегал по инстанциям несколько лет, пока перестройка, введенная Горбачевым, не смела всех законов, оставив только закон силы. Тогда Африкан, подтянув нескольких таких же отброшенных жизнью в кювет детдомовцев, «навел» свой порядок в городе и нескольких прилегающих районах. С той «великой поры», которую ныне так возносило телевидение как торжество правды, воли и демократии, и появились «иные» – жестокие рэкетиры и убийцы Африкана Иноземцева.
