— Только глянь на неё! — ударил в
спину капризно-едкий голосок принцессы амфибий. — Едва на ногах
стоит и шатается как пьяный орк! Ха-ха-ха! Ну и где твоя хвалёная
грация, выскочка?
Люция не ответила.
Лес перед глазами и земля под босыми
ступнями качались, как палуба в шторм. Ей бы на ногах устоять,
какие уж тут ответы!
Она пошатнулась в очередной раз, и
резкий порыв ветра подтолкнул в спину. Люц резко занесло в бок, она
оскользнулась на мокрой траве, крякнула, взмахнув руками, и…
привалилась к дереву. Внезапно выросшему.
Так показалось на первый взгляд.
Она скользнула пальцами верх по
коре, но ощутила не привычную шероховатость древа, а гладкую,
холодную кожу и редкие стежки.
«Сапоги? — Люция икнула. — Березка в
сапогах?».
— О чём ты, Меридия? — раздалось
ленивое над головой, и Люц поняла, что обнимает далеко не ствол.
Поймала ледяной взгляд синих глаз и презрительную ухмылку.
Моргнула, но мираж ненавистного существа не развеялся.
Внутри похолодело.
Он вернулся.
Великие Духи, зачем? Почему сегодня?
Он должен был торчать на вилле до конца лета!
Впрочем, стоило догадаться…
Всё самое жуткое в этом замке с ней
происходит лишь с его подачи. Нападение этой ночью — не
исключение.
— Людям не свойственна «грация», —
продолжил свысока этот невозможный придур принц, глядя Люции в
лицо. — Они лишь жалкие наши подобия. Смертные. Грязь и тлен под
нашими ногами. Ни красоты, ни изящества, ни силы. Они поддаются
лишь дрессировке, не правда ли ручной человек?
Он схватил Люцию за подбородок и
придвинулся так близко, что девушка могла ощутить его горячее
дыхание на приоткрытых губах и разглядеть огни злого возбуждения в
змеиных глазах.
Люц оттолкнула его под взрыв
шакалиного хохота, упала попой на траву и заскользила к лесу,
путаясь в промокающих юбках, царапая об сучья и палые ветки ладони,
но не выпуская противников из поля зрения.
— Вы тоже условно смертные, —
буркнула она, но никто не услышал.
В эту минуту из-за каменной
пристройки, на полянку в тени замка шагнули близнецы с огромными
чёрными волкособами на привязи. Эти бездновы твари лаяли, как
бешенные, сверкали кровавыми, полными ярости зенками, брюзжали
слюной и вырывались, вырывались, вырывались. Целая дюжина!
Однако террины-подростки держали их
крепко.
…вернее — Люция думала, что никто не
услышал.
Принц Далеон не отвлекался на собак,
как его подружка Меридия. Не сводил с Люции пылающих синим глаз. И
имел очень чуткий слух.
Она затрепетала и попыталась встать
на ватные ноги. Сбежать.
Но террин молниеносно перехватил её
за затылок. Сжал в когтистых пальцах тёмные локоны до неприятной
рези в корнях и гневно зашипел в ухо:
— Вижу, ты ещё достаточно трезвая,
чтобы умничать? — в нос пахнуло терпким ягодным вином с нотками
мяты, по коже побежали мурашки. — Ну, ничего. Сейчас подбавим. Чтоб
тебе бодрее бежалось, а нам веселее догонялось.
Порочные губы растянулись в
ослепительном оскале, преображая его хищное лицо, и Люц в очередной
раз подумала, как несправедлива жизнь.
Далеону семнадцать. Ещё не мужчина,
уже не ребёнок — угловатый, высокий подросток. Птенец, что только
начал оперяться. А уже так прекрасен снаружи, что сердце пропускает
удар.
Но сколько гнили сидит внутри…
сколько отталкивающей жестокости и ядовитой обиды на весь мир.
И не понятно, почему он такой.
За что так поступает с Люцией?
— Держи, Леон, — мурлыкнула Меридия
и протянула ему кубок, щедро наполненный густой и тёмной
жидкостью.
У Люции скрутило кишки от ужаса.
— Нет, — вымолвила она и замотала
головой. Отпрянула и натолкнулась на Далеона, а он только крепче
стиснул пальцы на её затылке и прижал девушку спиной к своей часто
вздымающейся груди, не позволяя дернуться или пикнуть лишний
раз.
