Василий Иванович или «Комдив», как уважительно называли бригадира бульдозеристов товарищи по оружию – откопал (почти буквально) гроссбух, прошитый дратвой.
Бульдозерами освобождали от выкупленных частных домов территорию под строительство очередного торгово-развлекательного центра, хотя небольшой областной центр был уже заставлен этими заведениями. Впереди всех, «на лихом коне», в атаку бросался дядя Вася. Над кабиной его монстроподобного бульдозера был намертво закреплён железный (в прямом и переносном смысле) лозунг – большими кровавыми буквами: «Карфаген должен быть разрушен».
В обеденный перерыв, бродя по результатам своей геростратовской деятельности, Комдив споткнулся обо что-то. Остановился, пнул сапогом. Коричневый ящичек с замком-защёлкой, как будто из стула гарнитура «матера Брамса», привлёк его внимание, напомнив бессмертное произведение Ильфа и Петрова. Заинтересовавшись, дядя Вася присел и вытащил его из-под обломков прошлой жизни.
Ящик местами был изъеден мышами и временем – надо полагать, пребывая на чердаке одного из разрушенных домов, переходя вместе с домом от одних хозяев к другим.
Комдив стёр рукавицей слой мусора и пыли с крышки и, чихнув, открыл. Внутри в холщовом чёрном мешочке оказался диск – возможно, с какими-то записями, переливающийся на солнце всеми цветами радуги.
Как это ни противоречило железному лозунгу на бульдозере, Комдив был любопытным завсегдатаем книжных развалов, и шкафы его большой домашней библиотеки вмещали не только техническую литературу, но и беллетристику, в т.ч. классику отечественную и зарубежную. Вернувшись с находкой к своему кормильцу, он осторожно своими «клешнями» вложил ящичек в полиэтиленовый пакет и аккуратно опустил в карман чехла позади спинки сиденья.
Едва дождавшись конца светового дня, дядя Вася бегом поставил бульдозер под навес строительной площадки, забрал пакет, свистнул охране, втиснулся кое-как в свою неубиваемую «копейку» и, с вожделением поглядывая на пакет на соседнем сиденье, помчался в «жигулёнке» домой, не заезжая в гараж.
Подъехав в сумерках к дому и оставив машину во дворе, он поднялся к себе, положил свёрток на кухонный диван, а сам полез в душ. Покончив со смыванием рабочей грязи и пота, достал из пакета ящик, оттуда – мешочек, из него – диск, протёр осторожно салфеткой и оставил пока, прислонив к ящику. Потом перекусил яичницей на помидорах с колбасой, попил чайку и одновременно, дрожащими от волнения пальцами громадной пятерни с трудовыми мозолями, вставил диск в дисковод своего ноутбука.
Уже беглое знакомство с содержанием задержало не только внимание бригадира, но, пожалуй, остановило бы и его бульдозер, несмотря на железный лозунг.
Комдив отказался от хоккея по телевидению в придачу с пивом, и озадаченно приступил к чтению. Текст на диске сохранился, несмотря на мышиное варварство и происки времени.
Дядя Вася читал до первых петухов, увлекаясь и удивляясь. Иногда всё-таки прикладывался – из-за пересыхающей гортани – к баклажке с пивом.
Чуть не опоздал на работу.
Учитывая содержание прочитанного, пытался было после поискать возможных хозяев найденного «клада», но, как говорится, – «иных уж нет, а те далече». Дело печальное и обычное: старшие поумирали (может они и были теми хозяевами или даже авторами текста на диске), а молодёжь поразъехалась – домик был забыт, как старый слуга Фирс в «Вишневым саде» Чехова, а о ящике, может быть, «наследники» и не подозревали.
Вспомнив, очевидно, о моих «Рассуждизмах и пароксизмах», которые обретались в домашней библиотеке – горизонтально на ряде заслуженной беллетристики, Василий Иванович, зайдя по-соседски в гости, предложил воспользоваться случайностью для публикации – как в своё время Максим Максимыч в «Герое нашего времени»…
