Василиса
Лифт, как назло не работал.
Невидимый идиот, сидящий на моём плече, ещё добрую сотню раз
упрямо потыкал в кнопку и, только убедившись, что доставлять наверх
меня никто не собирается, со скорбным вздохом признал, что придётся
топать ножками. А они итак гудели после изнурительной тренировки.
Поясница вообще отваливалась, мышцы требовали отдыха, и в ушах до
сих пор стояли ехидные слова «подружек» по цеху, случайно
услышанные мной в уборной.
«Главная партия? Ха! Видели, сколько времени она проводит
наедине с тренером?»
«Ну, да… Так широко ноги раздвигать умеет только Васька,
поэтому ничего удивительного!»
«Ха-ха-ха… Бла-бла-бла… Какие мы классные».
Им и невдомёк было, что нас чудеснейший маэстро предпочитал
вовсе не балерин, а их партнёров – сильных и выносливых парней с
растяжкой ещё похлеще моей, но как же это обидно! Всю мою жизнь
окружающие будто специально выискивали во мне причину такого
фееричного везения, а когда не находили, додумывали остальное сами,
даже не предполагая, что всё дело просто в старании и толике
таланта. Люди всегда завидуют результату, но никто не хочет понять,
каким трудом всё это было достигнуто.
Они не знали, что я даже дома дополнительно тренировалась почти
до рассвета, стирая ноги до кровавых мозолей и из кожи вон лезла,
что та лягушка, а всё ради своей детской мечты – танцевать на
большой сцене. Что делали в этот момент они? Чесали языками,
попивая смузи и обсуждая, что им подарили поклонники и то, почему у
меня их всегда было больше… Несправедливо! Но разве имею я право
жаловаться, когда почти достигла цели?
Ничего… Сейчас мой самый любимый на свете мужчина меня пожалеет,
и всё как рукой снимет, а вообще, жизнь прекрасна.
─ Да когда уже в подъездах поставят эскалаторы? ─ простонала я,
телепортируя себя до двери и тыкая ключом в замочную скважину,
однако, с облегчением переступив порог родной берложки, я сразу
отметила лёгкое несоответствие. ─ Мурз, ты где?
Обычно кот нёсся со всех лап в прихожую, дрифтуя на поворотах,
как Шумахер, стоило появиться хозяйке и пошуршать пакетами, а если
учесть, что я воспитала здорового, наглого мейн-куна, этот тыгыдык
сложно было бы не услышать. Очень подозрительно.
─ Кот? Ты вспомнил, что всё-таки мужик и тебе срочно
понадобилась самка? Не пугай меня, дружок, у нас же восьмой
этаж…
В довершение замечательного дня лампочка лопнула, едва я
коснулась выключателя, и это мне совсем не понравилось, ибо
неработающий лифт ещё можно списать на случайность, а вот в
совпадения я не верила. Неужели это опять со мной
происходит?
Нащупав на комоде вазу, куда скидывала мелочь и ключи, стиснула
её пальцами и осторожно двинулась вглубь коридора, намереваясь если
не покалечить незваного гостя, то хотя бы отомстить за кота, потому
что за Мурзика я готова была порвать любого – а я была больше, чем
уверена, что мой пушистый друг пострадал и, возможно, уже лежит
подстреленный, кверху пузиком. Так, фантазии, сгиньте…
В обычно тихой квартире царило какое-то незнакомое, жутковатое
безмолвие, а затем я почувствовала и чужое присутствие. Это было
нетрудно. Когда ты по жизни параноик, любое несоответствие в твоём
уютном одиноком мирке сразу начинает бить по нервам и казаться
катастрофой, а потому всякая нервозность считалась вполне
оправданной.
Вот и сейчас все мои инстинкты обострились, как оголённые
провода.
Соображай, Вася, соображай! Замо́к вскрыт не был, что уже
окрыляло, но мне точно не показался чей-то посторонний запах –
всего лишь нотка свежести с горной вершины, и я уже знала, что
маньяк где-то рядом, ждёт свою жертву. Притаился, гад. Выжидает,
значит…
Массивная тень мелькнула впереди неожиданно, когда я почти
преодолела расстояние до комнаты, и только быстрая реакция
позволила мне не растеряться тотчас. Вопить я умела ещё лучше, чем
«раздвигать ноги», однако предпочитая брать от жизни по максимуму,
решила продемонстрировать оба умения, прежде чем со спины меня
схватила вторая пара рук.
