Телефонные гудки сводили с ума. Каждый промежуток между ними слово невидимая пуля в висок. Времени на принятие решения оставалось все меньше, но собеседника на другом конце провода это, конечно, мало волновало.
Ядовитая неоновая вывеска местного бара заливала полупустую студию кроваво-красным светом. Когда-то это даже казалось сексуальным, теперь же только бесило почем зря. За окном пошло горел «Реквием», будто в издевку. Куда ни прячь глаза, от него не скрыться. Словно сама судьба в этот момент красноречиво и во все горла вопила: «тебе пиздец».
Раздражающие гудки, наконец, прервались. В трубке послышались раскатистые басы клубной музыки и чьи-то громкие разговоры. На приветствия и формальности времени катастрофически не хватало. Не дожидаясь вступительной реплики, я нервно выпалила:
– Узнал что-то?
– Нет, пока без изменений.
– Блять, – бессильно вырвалось сквозь зубы.
Перед глазами висела открытая вкладка с неоплаченным билетом до Ванкувера. Бегство в Канаду казалось сейчас самым разумным поступком из всех, которые стоило бы совершить, прежде чем меня успеют выследить. Таймер для перевода денег неумолимо отсчитывал последние пять минут.
– Почему ты так уверена, что Винсент попытается нарушить клятву?
– Потому что я знаю Винсента.
Пальцы принялись безотчетно барабанить по деревянной столешнице. Страшно захотелось курить. За каким хером я вообще бросала? Когда перед носом маячит перспектива безвестно сдохнуть от рук бывшего работодателя, становится вмиг как-то абсолютно наплевать на здоровье и пагубное влияние сигарет.
– Как там было в вашем договоре? – сквозь визг толпы и оглушительный гул донеслось до ушей. – «Ни словом, ни делом»?
– Да, – невесело хмыкнула я, – но разницы нет, если поручить мое убийство кому-то другому.
Это всего лишь вопрос правильных формулировок. Винсент Вейл дал нерушимый обет, что оставит мою суетливую душонку в покое и не будет пытаться расправиться со мной «ни словом, ни делом». Но за других он не ручался. И эта неудобная условность висела надо мной занесенным топором, пока я собственным бездействием беспомощно складывала голову на плаху и покорно ждала вынесения приговора.
Неприятно становиться в одночасье бесполезной. Отработанным куском плоти и крови, который не годится даже в качестве аперитива перед обедом. Разумеется, я знала, что когда-нибудь это случится. Просто не думала, что так скоро. Увольнение на тот свет –стандартный побочный ущерб от работы на таких, как Винсент и ему подобных. Разве что в контракте о нем никогда не упоминается.
– Гребанные вампиры, – с желчью сорвалось с языка.
Для тех из смертных, кто слишком много знает, существует лишь два пути – в бесконечную ночь или в могилу. В сути своей вещи почти похожие, с одной лишь той разницей, что второй вариант избирается куда чаще. Не самими людьми, а их нанимателями.
– Уверена, что не хочешь остаться в Сиэтле, Ив?
– Нет, – прозвучало твердо и четко, будто я и правда не сомневалась, – не стоит дразнить судьбу. Я и так потеряла слишком много времени, отсиживаясь тут.
Гул в трубке стих, послышался лязг металлической двери и шуршание ветра. Вдалеке раздались раздраженные переклички автомобильных клаксонов.
– Думаешь, бегство поможет?
– Я не знаю, Рид, – голос сорвался на истеричные нотки. – Если для того, чтобы выжить, мне придется прятаться в канадских лесах, значит, я буду прятаться в ебаных канадских лесах!
Послышался хриплый смех:
– Хотел бы я на это посмотреть.
По парапету забарабанили первые капли дождя. Лучше и быть не может! Не хватало лишь аккомпанемента из раскатистого грома, чтобы мой личный реквием начал звучать по-особенному торжественно. Разумеется, долго он себя ждать не заставил. За яркой вспышкой молнии, расколовшей черноту над соседним домом, воздух сотряс пугающе громкий грохот, будто небо намеревалось рухнуть прямо на крыши.