— Ты рот бы прикрыла, Сонька! Слюнями весь паркет уже заляпала.
Не позорь меня! – зашипела мне в самое ухо Полина Андреевна, моя
мачеха. — Этот красавчик не для тебя. Потолок на который ты можешь
рассчитывать, из Стужевских, это твой дружок Никитос. Ха ха ха! –
заржал эта змеюка и походкой от бедра, поплыл в сторону только
вчера приехавшему из островов, среднему Стужеву.
Да, права конечно Полька, что на меня такой красавец и не
взглянет. Не высокая, с маленькой грудью, хоть и небольшим, но
выпирающим животиком. Шатенка с фиалковыми глазами (очень очень
редкий цвет глаз), я не была красавицей. Скорее серой мышкой.
А вот Полина была красавицей. Высокая, модельной внешности
блондинка с голубыми глазами, и ногами от ушей. Помимо этого,
умной, хитрой и коварной. Она с лёгкостью вертела мужчинами.
Так пять лет назад, на её крючок попался мой папочка, пусть
земля ему будет пухом.
Я видела гнилое нутро Полины (мой дар, который достался от
прабабки по материнской линии), но молчала, видя как отец с ней
счастлив. Ведь после смерти мамы, он жил только ради меня
трёхлетней малышки. Десять лет он в сторону других женщин даже не
смотрел, а потом в одном кафе, где мы отмечали мой тринадцатый день
рождения, он познакомился с официанткой которая обслуживала наш
столик. На бейджике, что был прикреплён к её белой футболке,
красовалось имя Полина.
Через пол года отгрохали свадьбу, что ещё месяц возглавляла
заголовки всех столичных газет как «Свадьба года».
И может мы бы с ней подружились, ведь в тринадцать ещё надеешься
на чудо и такое желанное материнской тепло. Но как в сказке про
Золушку, которую в детстве читал мне отец перед сном, как только
пробили часы, карета превратилась в тыкву, лакеи в ящериц, а лошади
в мышей. Так и милая, добрая Поля, сразу после свадьбы с отцом,
превратилась в змею и во всех смыслах ведьму-мачеху.
Нет, при папе она вела себя со мной даже вежливо, но стоило нам
остаться наедине, как Полька начинала оскорблять меня, унижать,
смеяться надо мной со своими подругами. В какой-то момент это эй
наскучило, и она (даже не знаю как ей это удалось), уговорила папу
отправить меня в закрытый пансион для девочек, что находился в
другом городе. Домой я приезжала только на Новогодье и летние
каникулы.
Год назад я закончила пансион с отличием и вернулась домой, где
узнала, что отец при смерти. Врачи разводили руками, не зная какая
хворь одолела, никогда ничем не болеющего папу. Даже присланный
Императором цылитель, ничем не смог помочь, но намекнул мне, что
попахивает чёрно-ведьминским заклятием. Обещал просмотреть в своих
книгах и если что-то найдёт, помочь. Но не успел. Целитель прибыл к
нам с зельем, что могло спасти папу, спустя час после его
смерти.
В день похорон, когда мы вернулись с кладбища домой, Полька
изменилась за каких-то пол часа. Она переоделась в вызывающее
короткое красное платье, и излучала улыбку, словно это не она ещё
час назад была убитой горем вдовой.
Она вызвала меня в кабинет отца, где восседала в его кресле, за
массивным рабочим столом.
— С этого момента ты должна обращаться ко мне только Полина
Андреевна. В этом доме я хозяйка и все мои приказы будут исполнятся
беспрекословно. Слуг я уже поставила в известность, все кто не
будет подчиняться, будут выпороты на заднем дворе, чтобы другим не
повадно было. Тебя это тоже касается.
— Меня? – удивилась я. — Но, я ведь не прислуга!
— Да, ты не прислуга. Ты всего лишь досадное недоразумение,
которое совсем скоро, покинет мой дом под руку со своим мужем. –
ухмыльнулась она.
— С кккаким ещё мумумужем? – от негодования у меня язык начал
заплетаться.
— Сегодня на кладбище, мистер Баррет попросил у меня твоей руки.
Я не смогла ему отказать. Завтра он отправится в свое поместите,
чтобы подготовить для вас семейное гнёздышко. Вернётся через неделю
и вы сразу поженитесь. У меня есть хороший знакомый жрец, он
проведёт брачный ритуал по-тихому. Ведь у нас траур и всё
такое.
