– Когда собираешься вернуться?
– Скоро, – уклончиво ответила я, ковыряя пальцем светящуюся приборную панель. – Как у девочек успехи в школе?
– Ты бы знала как, если бы бывала чаще дома, и посещала родительские собрания, – укоризненно прошипела трубка.
– Я там была осенью, – возразила я, закатывая глаза.
Сколько уже можно вспоминать те проклятые родительские собрания? Вон, мои родители вообще на них не ходили, и, как видите, я не пропала.
– Нина, уже зима, – начал кипятиться Игорь. – Но дело даже не в этом: бывай ты чаще дома, ты бы знала, что надо посещать не только родительские собрания.
– А что ещё? – удивилась я.
– Ну, вот, например, надо появляться в школе, когда вызывают учителя.
– Это как? Что значит "вызывают"?
– Это значит, что…
– Просто скажи, что случилось, – не выдержала я.
– Девочки побили ученика.
– Да ладно! – восхитилась я. Молодые, да ранние!
– Нина, какой там "ладно"? Это был не какой-нибудь одноклассник, а ученик шестого класса!
– Круто! – ответила я, почувствовав лёгкую гордость.
– Не круто! – взорвалась трубка. Честное слово, я думала, что он сейчас красный, как рак, прямо вылезет из неё. – Ты знаешь, что за такое поведение могут исключить? – продолжала вопеть трубка. – Знаешь, сколько потребовалось мне сделать звонков, и сколько дать денег, чтобы их туда приняли?
– Ну и зря, – ответила я. – Пустая трата денег. Можно было и по-другому их убедить. И школу можно было выбрать простую, а не с заморочками. – Трубка в моей руке стала опасно нагреваться. – Ладно, так ты уладил всё? – Я поспешила вернуться к сути дела прежде, чем мой телефон расплавится. – Или как?
– Или как! – ответил Игорь. – Они сами всё уладили.
– Как? – снова удивилась я. Сложно было представить, что девочки стали бы извиняться или ещё чего в таком роде.
– Любовью! Они его приворожили! – У меня прямо пачка отвисла.
– Круто, – только и смогла выдавить я.
– Очень, – всё ещё сердито ответил Игорь, но я уловила в его тоне ту же гордость, что почувствовала и я. – Как бы там ни было, – продолжил он уже спокойнее, – но девочкам нужна мать.
– Я им не мать, Игорь, – с печалью ответила я. Марк кашлянул, привлекая моё внимание, и кивнул в сторону подъезда, из которого спешно вышел человек. – Ладно, мне пора. Люблю тебя.
– И я тебя люблю. Пока.
Я спрятала телефон во внутренний карман нового пуховика красивого бутылочного цвета с серым мехом на капюшоне, купленного по старой привычке. Серьезно, имея машину, да еще и способность перемещаться куда угодно просто подумав об этом, можно было вообще обходиться обычной курткой или пальто, как делал Игорь.
– Ну, что? Пора? – спросила я, вынимая ключ из зажигания.
– Пора, – ответил он, выходя из машины.
– Не хлопай так дверью! – рыкнула я на Марка, включив сигнализацию. – Ты знаешь, сколько она стоит?
– Я знаю, а ты нет. Она же не твоя. Тебе ее муж подарил.
– Друг, ты слишком долго, наверное, жил в лесу и метил деревья. По закону, все, что принадлежит Игорю, то есть моему мужу, принадлежит и мне.
– Половина.
– Что?
– Только половина принадлежит тебе, а не все, – злорадно усмехнулся он. – Ты ее даже не хотела.
Я надула губы, ласково погладив капот темно-синего спортивного трехдверного хондовского хэтчбека. Это был подарок Игоря, и да – я его не хотела. И вообще он мне совсем не подходил, но все же он был моим, и обижать его нельзя было никому.
Марк, все еще усмехаясь, протянул руку к двери подъезда, чтобы набрать код. Ободранная серая краска на двери зарычала, и из-под нее высунулась голова льва, продолжавшего угрожающе рычать.
– Сказал бы, кто ты, да лучше промолчу.
Марк вытер рукавом куртки с лица грязные брызги не менее грязного снега, в который он прыгнул, как финек.
