Она дрожала. Обняв колени и прижавшись к ним подбородком, Анна смотрела словно сквозь меня, раскачиваясь взад-вперед. Поджав босые пальцы на ногах, она крепко вцепилась в предплечья, отчего на ее белой коже, не прикрытой футболкой, выступили красные следы. С вымокших под дождем светлых волос воды каплями падала на пол перед ней, но Анна не замечала. Я с трудом вспомнил ее имя. Мы виделись лишь перед операцией и пару раз после, но сегодня ночью, когда Анна появилась на пороге моей квартиры, я не успел удивиться. Она переступила порог и захлопнула дверь, защелкнув на все замки, словно не один раз бывала здесь. Ну или будто кто-то гнался за ней. Кашлянув, я шагнул вперед, протягивая стакан воды.
– Выпей, полегчает, – бросил я, усаживаясь напротив.
Анна подхватила стакан и поднесла его к губам трясущейся рукой. Вода выплескивалась, стекая по краям стакана и ее подбородку на пол, местами оседая на темных джинсах. Зубы Анны стучали по стеклу, но она этого не замечала, жадно глотая. Расширенные зрачки, полопавшиеся в глазах сосуды и бледная кожа лица не оставляли сомнений – что-то испугало ее настолько, что она рванула, видимо, к единственному знакомому поблизости.
Поставив стакан на стол и отодвинув его подальше, чтобы не зацепить, Анна выпрямилась, медленно выдыхая. Расправив тонкие плечи, она было открыла рот, но захлопнула, отводя взгляд.
– Рассказывай, – откинувшись на спинку стула, я нашарил в кармане пачку сигарет, вытаскивая одну.
Анна повела плечом и поморщилась, закусив нижнюю губу. Мельком посмотрев на меня, она огляделась, словно пыталась найти повод уйти от разговора. Я промолчал, щелкнув зажигалкой. В конце концов, я же не зверь – допрашивать девушку, прибежавшую ко мне, словно ее пытались убить. Посмотрев на часы, я вздохнул, растирая лоб. Завтра рано на смену, а игра в молчанку рисковала затянуться.
– А у тебя нет чего покрепче? – откашлялась Анна, виновато потупив взгляд. – Прости, я сейчас уйду.
– Сиди уже, – вздохнул я, поднявшись со стула, – виски пьешь?
Анна отрицательно покачала головой, но, остановившись, кивнула.
– Да, – зажмурившись, она кивнула снова, – думаю, да.
Распахнув скрипнувшую дверцу давно требующего замены шкафчика, я достал начатую бутылку и два стакана. Стряхнув с сигареты пепел в раковину, разлил виски, чуть запоздало сообразив, что стоило бы для нее его разбавить. Но Анна, не дожидаясь, когда я поднесу стакан, подпрыгнула с места, жадно опустошая стакан. Закашлявшись, она уткнулась носом в плечо, смаргивая набежавшие слезы.
– Горькое, – осипшим голосом отметила она, приподнимая стакан, – налей еще.
Пожав плечами, я плеснул в бокал снова. На этот раз Анна лишь покрутила стакан в руках, снова опускаясь на стул, приняв прежнюю позу. Отхлебнув из своего, я затянулся снова, облокотившись на столешницу.
– Давай начнем с простого, – начал я, не отрываясь глядя на нее, – как ты меня нашла?
Тема показалась достаточно нейтральной. В конце концов, не каждый день на моем пороге стоят продрогшие бывшие пациентки. В больнице вряд ли дали бы кому-то постороннему мой адрес, а она была не похожа на работницу каких-либо структур. Забитая замысловатой татуировкой правая рука девушки опустилась на стол. Анна перебирала пальцами, снова глядя в одну точку перед собой.
– Это совсем не просто, – усмехнулась она, снова делая глоток.
Поморщившись, Анна коротко выдохнула, отставляя и этот стакан в сторону.
– Попробуй объяснить, – хмыкнул я, пытаясь сохранять дружелюбие, – у меня, знаешь ли, не каждый день такие гости.
Анна поджала губы, нахмурившись. От сдвинутых бровей у нее на переносице проступили морщины, а я снова затянулся, продолжая стоять. Похоже, стоило куда-то позвонить, ну или что там делают в таких случаях? В том-то и дело – я понятия не имел, как нужно поступать в такой ситуации. Звонить в скорую? Да никаких повреждений у нее вроде как нет, а я сам врач. В полицию? Она вежливо позвонила в дверь и уже несколько раз предлагала уйти. Это глупо. Вообще пора давно создать службу, занимающуюся нежелательными гостями. Внутри дрогнуло, когда Анна вновь обняла колени. В конце концов, я правда мог ее не пускать, но она же здесь. Как-то стыдно стало за свои мысли, и я вновь опустился на стул.
