Арбалетный болт пролетел мимо. Олень, который секунду назад казался не подвижным, ожил, пришёл в себя и ломанулся в чащу, захрустел буреломом и зашуршал ветками.
– Отличный выстрел, Пан, – сказал, весь багровый от тяжести груза на спине, оруженосец.
– О чём ты, Янка? Зверь ушёл.
Янка сбросил мешок на землю. Мешок звякнул. Оруженосец, чуть младше пана, поправил мокрый чепец, который сполз на глаза, посмотрел в лицо своего пана и бархатным голосом сказал:
– Так ещё чуть и попали бы.
– Молчал бы ты, Янка, лучше. Пойдём, нужно его догнать.
– Зачем, Пан? Он уже, наверное, за версту ускакал. Да и не нужно нам в ту сторону.
– Это ещё почему? – сказал Пан и выпучив бугром грудь встал перед носом у оруженосца. Арбалет покоился на плече.
Пан был на год старше Янки. Сын Вацлава Кошки, Демьян, он получил от отца пронзительный взгляд и прекрасные густые каштановые волосы, которые сейчас были завязаны назад в маленький хвостик на затылке. Лицо парня всё намокло от моросящего дождя, маленькие капельки змейками ползли по пушистым вискам.
– Место там не хорошее, Пан, ведьма там живёт.
– Ты что, Янка, за идиота меня принимаешь?
– Нет, Пан, что вы?! – Янка испугался такого обращения и уже готовился упасть в сырой мох к ногам хозяина, но Демьян взял его за руку и остановил.
– Сколько я тебе повторял? В ноги мне не падать.
Янка боялся поднять глаза. Лепетал под нос.
– Простите, Пан…
– И не извиняться без повода.
Рука парня дрожала и весь он тоже дрожал. Одежда набрала влаги и плотно прилегала к телу.
– Да, Пан…
Демьян отпустил руку слуги.
– И завязывай ты так часто ко мне обращаться. Пан… У меня имя есть. Ты чего испугался?
– Пан…
– Янка!
Парень склонил голову ещё сильнее.
– Про… Вы браниться начали.
– Браниться? Дурак ты, Янка. Да выпрямись же ты уже! – Демьян дёрнул правое плечо слуги. – Стой ровно и в глаза мне смотри! Вот… Так. Молодец. О чём это я? А! За дурака меня принимаешь – это выражение такое. Ай, что с тебя взять… Что я тебе говорил насчёт ведьмы?
Янка смотрел пустым взглядом, как пёс, ждущий команды.
– Мы с тобой, когда в лес этот пошли, я тебе что говорил, когда ты про ведьму скулить начал?
– Что ведьмы и прочая нечисть – это выдумки.
– Правильно. Не существует никакой ведьмы, в третий раз тебе, наверное, уже повторяю!
– Эта существует Пан, давно существует, страшная, коварная, души забирает, детей в котлах варит, на метле летает и с дьяволами в жопу…
– Что?
– Ничего, Пан… Простите…
– Янка!
– Ой, пан, Демь… прост… – Янка замолчал. Сглотнул. – Но может не пойдём, а?
Янка затих. Прижал ладони к груди. Точно, как собака, только теперь выпрашивающая лакомство.
– Так. Вот чтобы тебе дураку доказать это, мы и пойдём дальше, и ты сам убедишься, что никакой ведьмы не существует! Идём!
– Ой, Пан, ой! Демьян… Ой…
– Янка. Запомни, больше повторять не стану, – Демьян наклонился к слуге. Он был на голову выше. – Нет никакой ведьмы, как и дьявола и другой нечестии… и не заикайся больше на эту тему…
Янка задрожал. Тема явно его волновала.
В самом деле… будь у него хвост… завилял бы.
– А как же творец?
– И творца, Янка, нет.
– Пан! Что вы такое говорите! – парень упал на колени, закрыл глаза, сложил руки крестом и стал бубнить унылый мотив.
– Встань, балда! Завязывай на землю падать, и так мокрый весь! – пан поднял Янку и шлёпнул его по плечу. – Вот так. Я тебя научу, Янка. Будешь у меня человеком порядочным, без предрассудков всяких. Бери мешок, пойдём пока след не остыл, не гоже пану, сыну Кошки, с пустыми руками возвращаться. Возьми арбалет… осторожно… Засунь его в мешок лучше… Отлично… Шевелись!
Закончив свою речь, он шагнул в заросли и сразу же скрылся. Напуганный словами Демьяна, Янка, закрыв глаза, закончил бубнить, закинул на спину мешок и, звеня, прыгнул в заросли следом.
