I. Уик-энд для счастливцев
– Машину поставим здесь! – обратился отец к сыну. Французский ресторан именовался «А la grande vie»[1] и вдобавок «Château»[2] из-за башенки, выстроенной исключительно для красоты.
– Он слишком удачно расположен у дороги, – ответил сын отцу, – еще и двенадцати нет, а припарковаться негде.
– А вот это не твоя забота, – отвечал Артур, и не успел он договорить до конца, как его машина уже стояла в углу прямо под башенкой.
– Папа, ты нарочно сюда втиснулся, – заметил сын, – ведь на стоянке вовсе не так тесно.
– Ах ты мой умница, – радостно отозвался Артур. – Ты, конечно, сообразил, в чем тут дело.
– Да остаться мне без обеда, если я имею о том хоть малейшее представление, – не согласился молодой Андре.
Ответа он не получил. Они зашли с фасада и бросили взгляд сквозь большое окно. У самого окна сидели две дамы. Ближайший к входу стол был свободен, да и не только он один в том зале.
– Нас ждали, – пробормотал отец.
– Кто? – спросил сын, но ответа и тут не получил.
Они вошли и тотчас сели, не выбирая. С такой же скоростью возле них появился метрдотель, чтобы сообщить, что данный столик резервирован. Артур пожал ему руку.
– Так я и полагал, дорогой друг. Для самых лучших гостей. Это мы и есть.
Метрдотель пытался что-то возразить. Но уж до того представительно выглядел мужчина, который хлопнул его по плечу. И тон был столь же фамильярный, сколь и повелительный:
– Для начала бутылочку «Поммери»! А если ваши любители ключевой воды все же заявятся, так и быть, можете перенести наши приборы к тем двум дамам.
Человек во фраке повиновался. Он принял еще три заказа, прежде чем передать sommelier[3] – или то был вовсе не sommelier, хотя и с красным носом, – заказ на шампанское. Отец и сын изучали между тем карту кушаний, поглядывая поверх нее на обеих дам. Последние со своей стороны в равной мере делили внимание между кушаньями и двумя господами, которые были откровенно заинтересованы в их соседстве.
Дочь вполголоса читала:
– Бифштекс, цыпленок, скучища. Как и люди за соседним столиком. Они пригрозили, что собираются навязать нам свое общество. Ты их знаешь?
– Представь себе, нет, – отвечала ее красивая мать.
– Артур, я тебя раскусил, – заявил сын отцу за соседним столом.
– Наконец-то, – не стал отпираться отец. – Ну, конечно, я узнал их машину. А ты разве не узнал?
– Ни машину, ни самих дам, – упорствовал сын, после чего добавил: – Да и ты их знаешь не больше, чем я. – От его взгляда не укрылось, как Артур пытался приветствовать взглядом более зрелую красавицу и как та отвернулась и посмотрела на дорогу, по которой сновали машины. – А если и знаешь, то знакомство это чисто деловое, и она в чем-то не согласна с тобой.
– Андре, не будь слишком проницательным, – одернул его отец. – Мы с Мелузиной знакомы уже много лет, но речь не о том. Давай поменяемся местами, чтобы мне видеть дочь. Кстати, ее зовут Стефани.
– Ее зовут Стефани, – повторил Андре, не спеша выполнить просьбу отца. Дамы оказались проворней, они сами поменяли стулья. Но, уже сидя на другом, дочь вдруг заспорила с матерью:
– Нет, Мелузина, свет не мог здесь бить тебе в глаза. Отсюда я вижу зеленую гору.
– И оперного импресарио, – добавила мать. – А вид на него мне не по душе.
– Уж лучше вид на двадцатилетнего. Ты не меняешься, Мелузина, – сказала дочь ласково и снисходительно.
– Молодое лицо и впрямь предпочтительней как визави, – согласилась мать. – Ты не находишь?
– Мне все равно, – небрежным тоном заверила ее Стефани. – Когда их знаешь, их возраст уже не играет особой роли.
