Открываю глаза и сразу хочется
сдохнуть. Малейшее движение, отдаётся дикой болью в голове. Во рту
и горле всё пересохло и полное ощущение, что кто-то нагадил.
Противно. И жутко хочется пить.
Пытаюсь вспомнить события минувшей
ночи, с трудом поворачивая голову, в поисках доказательств: перед
глазами расплывается Наташкин голый зад.
Зачётная у неё задница – первая
мысль, что приходит в голову. Не то что, кости обтянутые кожей, с
которыми приходиться работать. Значит, жив – делаю вывод и
заглядываю под простынь – в трусах. Очень жаль. Выходит всё, что
было вчера, не сон. Лучше б я сдох.
С этой оптимистичной мыслью бросаю
сразу две таблетки аспирина в бутылку с водой и терпеливо жду, пока
улягутся пузырьки, наблюдая за лёгким фейерверком, отдающимся
сейчас адской болью в моей голове. Наконец вливаю в себя
успокоившийся чудо-коктейль и почти с облегчением откидываюсь на
подушку в ожидании живительного эффекта.
На смену медленно отступающей
головной боли, приходят неприятные воспоминания, отдающиеся уже
болью в сердце.
Осторожно тяну руку за телефоном,
стараясь минимизировать последствия бурной ночи, всё ещё надеяться
на чудо, но… -- нет. Чудес не бывает. На экране телефона так и
висит её сообщение:
«Я беременна. Это твой ребёнок.
Забери меня от него»
Закрываю глаза. Не хочу просыпаться
…
Наверное, никогда уже не смогу
забыть её слова, которые услышал в ответ на моё предложение выйти
за меня замуж: «ты же инвалид! Даже стриптизом сейчас не сможешь
подрабатывать. На что мы будем жить?» – выдала мне она, не моргнув
глазом, после того, как громко стонала от моих ласк и просила не
останавливаться…
Собранная по кусочкам нога, начинает
нестерпимо ныть, перебивая жуткую боль в голове. Но никогда в
сердце. Растираю грудь руками, чтобы избавиться от, ставшей уже
хронической, болевой точки.
Кидаю взгляд на Наташу, сладко
посапывающую, свернувшись калачиком на противоположном краю
кровати.
Аккуратно встаю и прихрамывая, как
всегда, когда вспоминаю её, ковыляю в душ.
После её сообщение, решил тупо
нажраться, разделив своё одиночество и боль с хостес-девочкой в
ночном клубе. Они идеальные собеседницы для тех, кто хочет излить
душу.
После нескольких бокалов, мы уже
обнимаемся с ней, как старые приятели, и я выливаю в её уши, всё то
дерьмо, что скопилось у меня внутри. Она молча слушает, иногда
что-то говорит, всхлипывает и разрешает трогать свои сиськи, сама
уже еле ворочая языком от принятого алкоголя. Завтра она ничего не
вспомнит. Завтра у неё будет другой. Такой же, как я, одинокий, с
израненной душой. Здоровые к ним не ходят.
Я бы тоже сейчас хотел всё забыть.
Но нет, …я помню.
Холодный душ немного приводит в
чувство. От тяжёлых мыслей, правда, не избавляет, но от них и нет
лекарств. Надеюсь только на время…
Быстро одеваюсь. Отсчитываю деньги,
кладу их на тумбочку и иду на выход. У меня сегодня ещё куча дел.
Успеть бы.
-- Ты оставил мне деньги… --
недовольно окликает меня Наташа.
Поворачиваюсь: сидит,
насупилась.
-- Мало? – я вроде не пожалел, но
кто знает...
-- Я не проститутка, -- надула
пухлые губки.
Молоденькая совсем…
-- Я знаю, -- не хочу её обижать. --
Возьми выходной, ты мне очень помогла вчера. Открываю дверь.
-- Венер, -- оборачиваюсь. – Я не
Наташа
-- Оо…, -- удивлён. Неудобно
получилось, -- почему сразу не сказала?
Пожимает плечами:
-- Да ты и не спрашивал, думала тебе
просто так нравится…
-- И как же тебя зовут, прекрасная
незнакомка? – не буду же ей сейчас объяснять, что тут, каждая
вторая соотечественница, стоящая на дороге или работающая в ночном
клубе – Наташа. Я привык. Пришёл в клуб, имя сказал, мне
подогнали.
-- Николь – отвечает, расплывшись в
довольной улыбке.
