Что важно для тебя, когда тебе двадцать лет? Что имеет ценность и приоритет? К чему ты стремишься и есть ли у тебя цели?
Мы сидели в шикарной «восьмерке» Руслана, которая в простонародье называлась лихо и ясно – «лоховка» и смотрели на двери моего подъезда. Как назло никто из соседей не выходил и не видел меня. Я вздохнул и чуточку расслабился, спуская воздух и опуская плечи. Из автомагнитолы доносились унылые завывания Виктора Цоя о трагических отношениях с восьмиклассницей. Руслан барабанил пальцами по рулю, не стараясь попасть в такт.
Никто не выходил.
– И всё-таки, чего ты хочешь от жизни? – вновь спросил он меня.
– Сложно ответить. Будущее так не стабильно.
– Не умничай, Вася. Скажи, вот если мы откроем ларек, что бы ты хотел видеть в конечном результате?
– Это так важно? – Я знал ответ, но боялся, что он прозвучит нелепо и Руслан, посидев ещё со мной, пять минут, выпустит меня из своего мирка опять в этот серую повседневность.
– Важно. Важно иметь цель. Конечный результат. Вася, ты должен быть заинтересован. Ты должен напрячься!
– Это я могу!
– Вот! Ты пойми, если мы открываем своё дело, то у нас должна быть цель, к которой мы будем стремиться. Иначе – мы пролетим. Ты это понимаешь?
– Что значит «пролетим»?
– Не получим прибыли.
– А так ли она важна? Главное, что мы будем вместе. Давай ещё Симу возьмем в долю.
Руслан снова уставился в пылинки перед собой. О чем он думал? Зачем ему нужен такой тюфяк, как я? Он был моим лучшим другом, впрочем, как и Сима, и нас всегда видели втроем, до тех пор, пока дело не касалось интересной книги – сваливал я, или девчонок и дешевого портвейна – сваливали Руслан и Сима. Тогда мы не виделись пару дней, потом опять дружба продолжалась и так до тех пор, пока не пришла на порог дома армия и взрослая жизнь.
Я, кстати, из-за книжек в армию не пошел.
– Симу в долю брать нельзя, – наконец-то сказал Руслан.
– Почему? Ты же работал с ним вместе. У вас был ларек. У него опыта больше моего. Он нам пригодится.
– Да он был со мной в деле! – выпалил Руся, оживая, и целиком погружаясь в воспаленные для мозга воспоминания, – и что с того?! Мы заработали немного денег, и нет, чтобы раскрутиться дальше! Он купил себе кожаную куртку! На все деньги. – Слова жесткой обвинительной речи не произвели на меня должного впечатления, то, что хотел мне передать друг, повисло между нами в воздухе и билось зеркальной птицей. С каждым взмахом крыльев я чувствовал приступ неудержимой тоски. Потому что я тоже мечтал о длинной кожаной куртке. Парень, у которого не было длинной кожаной куртки, не мог называться парнем. У меня не было. А ещё я работал третий год на заводе, где вот уже полгода не платили зарплаты.
– Я тоже хочу куртку, – как можно тише сказал я.
Руслан перестал барабанить по рулю и строго посмотрел на меня. В этом красивом лице не было холодной надменности. Немного тоски и обреченности, но только не флегматичной унылости. В его голове роились какие-то планы и непонятные авантюры. Ларек. Подумать только! Это же катастрофа! Бандиты – постоянные наезды и, алкоголики – постоянные лица.
– Это не цель. Зачем тебе куртка?
– Все ходят!
– Я не хожу!
Я не удержался и хмыкнул. О том, какой Руся был скряга ходили легенды и анекдоты. Причем не только в нашей компании. Сейчас, например, он сидел в своей шикарной восьмерке в резиновых сапогах, хотя дождя не было, и парился от жадности купить себе новые полуботинки на лето.