***
Только ветер и пыль
По проспектам по головам
Только пыль только ветер
На тысячи верст вокруг
Я сегодня спросил
Незнакомых нерусских лам
На каком же мы свете
И кем будет порван круг
Только небо и пыль
Понемножечку по чуть-чуть
Только пыль только небо
Насколько хватает глаз
Я сегодня любил
И любовью кололо грудь
Это русская небыль
Мол нету достойней нас
Только пепел и пыль
По поникшим по головам
Только пыль только пепел
Чего нам желать еще
Я сегодня кружил
Оперившись на два крыла
Только небо заметил
Но птицам оно не в счет
***
Сбивали простыни, сбивали кулаки —
одни с любимыми, другие в драках.
Мы в путеводных знаках и не-знаках
запутывались, были не близки
с собой самими. Сам себе с усам —
мертвец без имени, беглец из мрака.
Не по нему ли воет в ночь собака,
закинувшая морду к небесам
заиндевелым? Звезды с кулаки,
под ними простыни нетронутого снега.
Собью их планом своего побега —
я все же выбьюсь в передовики.
Собаке выть, дивиться небесам,
мне или нам ждать не дождаться знаков.
В любви и в драке мир не одинаков —
я это только что почуял сам.
***
Заведи юлу
Пусть она кружит
На пустом полу
Лужи да ножи
Во дому пустом
Черная вдова
Старым помелом
Тянет из угла
Паутины лен
Писем пустоту
За окошком клен
На своем посту
Тень его пластом
Из угла во тьму
Я в дому каком
Вот ведь не пойму
И юла вот-вот
В лужу или нож
Мир наоборот
На меня похож
На полу пустом
На пустом полу
Лишь тоска кругом
Заводи юлу
***
Вырезает ночь
трафарет окна.
Воем не помочь
уходящим на
небо, на покой,
на последний круг —
помаши рукой
в уходящий звук.
Маршевых шагов
пустотой не множь,
у тебя врагов —
пуля или нож.
Больше боли не
принесёт песок…
На моём окне
времени кусок,
вырванный из «бы»,
«либо» и «нибудь».
Остужает лбы
бытовая ртуть…
Воем не помочь
уходящим на
небо или в ночь,
в трафарет окна…
***
Кривились рожи
потухших окон,
а мы, без кожи,
дожди ловили
в свои ладони,
и город-кокон
во тьме сжимался,
сгущался или
бескожих пару
вживлял друг в друга.
Подобно шару,
в пределах круга
Земля летела
сквозь космос, вечность.
Нет, мера тела —
не бесконечность
в земных пределах,
где окон рожи
во тьме кривые,
где мы похожи
на светотени.
Где город-кокон
живых вжимает
в квадраты окон…
***
Освободи меня от ощущения вины.
За то, что жив и болен безнадегой.
За то, что я иду своей дорогой,
придерживаясь четной стороны.
Освободи меня от притяжения окна,
в котором мир, в котором очень пусто.
Стекло, мой силуэт, стена и люстра
и недоискупленная вина.
Освободи меня от пустоши ночной,
когда не сплю, когда себя сжираю
и складываю лед, подобно Каю,
когда крадусь нечетной стороной.
Освободи меня, прошу, освободи.
Я здесь. Смотри: я весь как на ладони.
Мне снятся белые стреноженные кони,
туман и бесконечность впереди.
***
Вой, но выкладывай слово «вечность», Кай.
Это твой смысл и спасение – привыкай
к слову и к состоянию глыбы льда.
Вечность, малыш, не кончится никогда.
Кай, нет ничего надежнее пустоты. Ты
лишь на четверть прежний, успел остыть.
Сердце ещё не успело обледенеть…
Сердце живое – тогда ты живой на треть.
Мой, но приёмный, красивый и дерзкий сын,
неуязвимость возможна, когда ты совсем один.
Нет ни любви, ни жалости… есть печаль —
вечность, в которой нам никого не жаль.
Кай, принимай как данность холодный лёд.
Видимый мир замерзнет, и боль пройдёт.
Герда тебя забыла – и ты забудь.
Чувствуешь, как твоя холодеет грудь?
Вот оно – состояние глыбы льда.
Вечность, малыш, не кончится никогда…
***
Сны оставляют тем кто остался
В выметенной квартире
И тишина и ни сальсы ни вальса
Пол и стены четыре
