© Артем Козлов, 2019
ISBN 978-5-4496-7211-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Как два корабля наткнулись на риф мы,
Зовется в науке он просто любовью.
Как два дурака теперь ищем мы рифмы,
Чтоб риф не столкнуть нам в поэзии с кровью.
А верность как сон, что раз в год только снится.
И только цветным, а не тем черно-белым.
А верность, как тот, что не дай Бог сгодится,
В столе под рукой именной Парабеллум.
А верность, как дачная банка варенья,
Где даже под плесенью ягоды сладки.
А верность глаза закрывает, наверно,
Чтоб разум не в силах чему-то быть падким.
А верность похожа на старую церковь,
Где подать не просят и нет реставраций.
А верность, походу, с любовью в зацепках,
А верный лишь тот, кто сумеет дождаться.
Уголки своих губ не дари понапрасну,
Не испытывай нервы на прочность.
Он, наверно, тебя был достоин, не раз он
Говорил о любви и пророчил
То, что разум принять, ну, никак ведь не в силах
И опять в сотый раз те же грабли
Черенком всё туда же, но мимо извилин,
Видно, мозг его всё же разграблен.
Не дели свою жизнь, как будто ту мебель,
Что описана после развода.
Очень часто венчают не с теми на небе,
Нам бы просто для этого повод.
Не дари ему глаз, не терзай себе душу,
Не найти в нём для них уже розжиг.
Ты из тех, что единственной будешь и нужной,
Хоть сама по себе ты, как кошка.
А дворники бреют асфальт —
Они на измене у осени.
Тобою хочу быть распят
На белой горячей простыни.
Как пал по утру первый снег,
А после сошел вместе с ливнями,
Оставив печать как во сне,
Неспелым, но сочным именем.
Так я по тебе там скользя,
(Рукой и губой беспрепятственно),
Где прежде, всё ж, было нельзя,
Там стало целебным лекарством мне.
И наше слияние тел
Танцует тончайшими рифмами,
В прозрачной, как лёд, наготе.
Сознание прочь изменив во мне.
Сегодня уже не уснём,
А в завтра остынем под зарево.
Вошедший в привычку приём,
Ребёнка однажды подарит нам.
Как буквы пляшут мимо клеток
Похмельным памятным синдромом.
Твои «сто двадцать», как в розетке-
Сопротивление по Ому.
И жанры я вплетаю в косы
Минувших встреч и аномалий,
Не важен зной, дожди, мороз и
Не важно мне, ты специально ль
Так бродишь в мыслях, возбуждая
Во мне ключи моих энергий.
И после, (что ж), возможно, да, я
В себе потерянный тот гений.
В себе потерян я, контужен,
В тебе опять разрез к шаблону.
В тебе восстал твоим я мужем,
Во мне спаслась моей женою.
Я её подбираю на слух,
Жадно в руки схватив укулеле.
Беспощаден здоровый мой дух
В нездоровом, но преданном теле.
Я её отыскал среди нот,
Ведь в сольфеджио я виртуозен.
Я забросил давно свой блокнот,
И от рифм я давно в передозе.
Мне мелодия сыпет скандал-
Тонкий слух мне развить бы для скрипки.
Я нейлон поменял на метал,
Где смычок выбивает улыбки.
Я гитарой давно овладев,
Перешел очень вязкие броды.
Находясь с ней по пояс в воде,
Для неё подбирал я аккорды.
Как маэстро я сел за рояль
И провел по всем клавишам кистью-
Я её для себя подбирал,
Вам на суд поэтический выстрел.
Ведь она – мой душевный оркестр,
Дирижёр моего вдохновенья.
Без неё не нашел бы я места
В этой жизни (и без «наверно»).
Теперь мы рядом, а были вместе,
Судьбой нам данность, увы, неспешна.
Сошлись два корня в условном месте,
Плевать которым на всю погрешность.
Теперь с тобою встречаю утро,
Теперь и вечер (для дня затылок)
Без всяких дум и ненужной смуты.
Тобой, жена, защищён я тылом.
Теперь мы рядом без ловких «если»,
Теперь мы вместе без всяких «чтобы».
Сидишь украдкой в любимом кресле
С уже любимой внутри утробной.
Теперь со мной засыпаешь справа,
Как прежде там же, что в груди слева.
У жизни нашей с тобой оправа
Когда-то тонкой была, как плева.
Теперь мы вместе- на пальцах «проба».
Теперь отец я, теперь ты – матерь.
