На сегодняшнем заседании Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций (ООН) царило оживление. Ожидалось какое-то неординарное сообщение Генерального Секретаря, но, судя по всему, он сделает его в самом конце повестки дня, в разделе «Разное». Предчувствие не обмануло участников заседания, которые живо и без длительных дискуссий решали вопросы повестки, поскольку большинство из них носило технический характер. И вот, под занавес, слово взял Генеральный Секретарь:
– Уважаемые дамы и господа! Уважаемые коллеги! Как вам известно, у нас существует негласное правило, согласно которому, в случае, если от кого-нибудь, неважно – от организации или частного лица, в течение целого года регулярно поступит заявление, содержащее просьбу рассмотреть его по существу на заседании Генеральной Ассамблеи, то оно подлежит рассмотрению на одном из наших заседаний. Так вот, вчера в наш адрес поступило 365-ое подобное заявление от некоего господина Ильина. Копия этого заявления будет роздана участникам заседания для ознакомления, а через три дня на заключительном заседании Ассамблеи нам предстоит его рассмотреть. Убедительно прошу не допустить утечки информации до рассмотрения данного вопроса. Отнеситесь, пожалуйста, к моей просьбе со всей ответственностью.
Лучше бы он этого не говорил. Как и кто допустил утечку информации выяснить, пожалуй, не удастся никогда. Но уже через день после данного заседания на столе у Джона Грабера, главного редактора одной из ведущих газет, появилась копия заявления господина Ильина. Джон давно «варился» в журналистике и много лет назад открыл для себя закономерность, что скорость распространения информации прямо пропорциональна усилиям, прилагаемым для ее сокрытия, и обратно пропорциональна известности автора или объекта, к которому данная информация относится. В самом деле, ну скажите, кому интересно сегодня, что такая то звезда в очередной раз разделась в неположенном месте и в неположенное время? Да никому. Многие и так знают, что в большинстве случаев подобные «сюжеты» заказываются журналистам самими «звездами», дабы поддержать свой скандальный имидж и быть подольше на слуху.
Джон, читая документ, никак не мог решить, как подать информацию в печать, чтобы достичь максимального эффекта для своего издания. Конечно же, ему не терпелось информацию, состоящую, по сути, из двух отдельных частей, выдать всю сразу, одним куском. Разом ошарашить читателя, «взорвать» его интерес и, тем самым, добиться максимального, хотя и одноразового, скачка рейтинга. С другой стороны, можно подать ее порционно. Сначала обнародовать тот факт, что в ООН открыт счет необыкновенным прецедентам, когда в принципе любой желающий может добиться рассмотрения своих заявлений, предложений, жалоб не где-нибудь, а в ООН. А уже после, спустя некоторое время, подогрев интерес к тому, что же это за заявление такое, из-за которого человек в течение целого года, ежедневно, без единого перерыва отправлял письма по одному и тому же адресу, адресу ООН, выдать текст самого заявления, возможно, с комментариями редакции или другого, какого-нибудь эксперта. Если работать в монопольном режиме, то эффекта от второго пути было бы намного больше. Но они далеко не одиноки в информационном пространстве новостей, и конкуренты могут опередить с выдачей на-гора текста заявления Ильина, а это будет означать только одно – проигрыш. А проигрывать Джон не любил.
Он решил перечитать заявление снова. При этом, по собственному определению, умудрился прочесть его «по диагонали», выхватывая только отдельные, наиболее интересные отрывки:
