– Мистер Дрэйк, как вам удалось всего этого добиться, какая волшебная птица помогла вам взлететь на Олимп богатства и славы, и вообще, с чего вы начали? – прервал затянувшуюся паузу репортер из вечерней газеты, вызвав довольный шумок среди собратьев по перу из других изданий.
Дрэйк усмехнулся, достал из коробки толстую сигару, откусил кончик по давней привычке и прикурил, с любопытством разглядывая задавшего вопрос репортера. «Может, уже пронюхали эти газетные крысы, – мелькнула мысль. – Ну и плевать, пусть знают, может, поумнеют». Дрэйк сделал глубокую затяжку и обратился к собравшимся в его кабинете:
– Вообще-то это долгая история, но если у вас есть желание послушать…
Ему не дали договорить, все выразили бурное желание услышать исповедь самого богатого человека года. Дрэйк распорядился принести всем все, что они пожелают, подготавливая их к долгому рассказу, взял еще одну сигару, чуть задумался и начал:
– Мне тогда было двадцать четыре года…
Осенние листья, подобно луковичной шелухе, покрыли толстым слоем всю землю Гойдманского парка. Том бесцельно бродил по парку уже несколько часов. Ему доставляло удовольствие зарываться при ходьбе по щиколотку в опавшие листья и изредка подфутболивать их ногой, любуясь разноцветным веером.
Работы у него не было уже больше года, но отчаянию он не поддавался, считая, что обязательно должно когда-нибудь повезти. По вечерам он читал приключенческие романы, где главные герои всегда находили много денег, золота, изумрудов и начинали жить припеваючи. Как он любил об этом помечтать, и сейчас в Гойдманском парке мысленно откапывал где-то клад и пересчитывал найденные золотые монеты древней чеканки. Но, совершенно замечтавшись, зацепился ногой за скрытый под листьями корень и полетел головой вниз на пушистый с виду ковер. Приземление было удачным, он вовремя выбросил вперед руки, и весь удар пришелся на ладони.
Перед самым лицом из-под листьев выглядывала ручка саквояжа с привязанной к ней багажной биркой авиакомпании. Том, не поднимаясь, потянул за ручку и вытащил весь саквояж. Оглядевшись по сторонам, Том сел и попытался его открыть. Но сложный замок с шифром никак не поддавался. Тогда он достал из кармана нож и, прорезав сбоку кожу саквояжа, заглянул в него. Весь саквояж был набит плотными стопками зеленых купюр по сто долларов каждая. На лбу Тома выступила испарина, ему казалось, что из-за каждого куста на него пристально смотрят страждуще-любопытные глаза. Он зажал саквояж под мышкой и быстрым шагом пошел домой. Ноги так и пытались перейти на бег, но Том сдерживал в себе это желание. Не дай Бог остановит любопытный полицейский и поинтересуется, куда это он спешит и что у него с собой. В свою однокомнатную квартирку на третьем этаже он поднимался, затаив дыхание, – не хотелось повстречаться с любопытными соседями.
На столе перед ним возвышалась горка из пачек банкнот. Ему было радостно и страшно: а вдруг кто узнает? Всю ночь он провел в раздумьях, что с ними делать. Понимая, что если вот так, сразу, он начнет позволять себе все, им быстро могут заинтересоваться нежелательные люди и власти, те и другие знали его образ жизни, и малейшее изменение приведет к непредвиденным последствиям. В конце концов, перед самым рассветом, он нашел выход – решил занять денег у отца и заняться бизнесом, так, для виду, а хорошая жизнь чуть-чуть подождет.
Он сложил все деньги в толстый непромокаемый мешок, увез их далеко за город и закопал в лесу, в надежном месте.
Отец долго не хотел ссужать сыну деньги, не без оснований считая его большим разгильдяем. Но слезные заверения и удивительное желание сына что-нибудь провернуть убедили отца дать ему шанс. Он пообещал оплатить по счету покупку чего-либо для перепродажи. Но только в том случае, если посчитает это выгодным и получит свой процент от прибыли.
