Три года спустя.
Вотчина Созерцающих. Школа
Просветления.
Созерцающая оставила попытки дочитать очередное сочинение,
отложила пергамент в сторону, нарочито медленно, словно боясь
сорваться, сняла пенсне и потерла пальцами уставшую переносицу.
- Темный лорд. Черный лорд. Лорд-вампир… добыть бы где-нибудь
автомат и стрелять, стреля-ать, - пробормотала себе под нос
преподавательница Школы Просветления. Нигде больше во всем
волшебном мире она не чувствовала себя такой далекой от
вожделенного просветления, как в этой школе.
Интента начала вести уроки литературы два года назад, полная
надежд и неясного предвкушения успеха. Теперь ее переполняла лишь
усталость и горечь самого безутешного разочарования. Занятия по
уникальной творческой методе приводили в восторг ее учениц,
сочинения которых имели большой успех в Королевстве, а некоторые
даже продавались в книжных лавках, но не вызывали у самой
учительницы ничего, кроме отчаяния.
Все ее студентки, идущие по пути созерцателя, будь то,
собственно, люди-созерцающие, феи, ведьмы, вампирши и даже две юные
трольчихи — все как одна строчили сочинения о любви с главным
героем - темным или злобным невесть кем. Все они мечтали, что их
украдет какой-нибудь лорд, непременно черный - и тем лучше, чем
черней. А писать могли лишь о том, о чем мечтали. Дальше любовного
успеха у какого-нибудь вампира или, на худой конец, темного мага
фантазия у них не шла, сколько не билась на уроках Интента, пытаясь
если не впрямую, то хотя бы намеками вывести девушек на путь
саморазвития.
Лучшие произведения созерцающих, досконально описавших весь
пройденный путь духовного развития личности, филигранно написанные
художественные произведения из иных миров, классические любовные
романы, полные примеров нежнейшего отношения мужчины к женщине,
поэзия слияния душ — все шло прахом. Юных девушек клинило на тьме
так же прочно, как колесо самоходной кареты могло заклинить на
попавшей между спицами палке. Но если палку из колеса вытащить
можно, хоть и с трудом, то вытащить Черного Лорда из мозгов юных
дев никак нельзя.
Все это мракобесие прочно вошло в моду по непонятным причинам
лет десять назад, и с тех пор только укрепляло позиции благодаря
непрестанному потоку стихов, фильмов, книг, воспевающих темную
сторону мужской личности.
И если начиналось все с плащей, клыков и кинжалов как внешних
атрибутов «темноты» героя, то теперь от некоторых сцен из сочинений
учениц у Интенты бежали по спине мурашки. Девушки бредили какими-то
кровавыми ритуалами, вампиры у них вполне натурально пили кровь из
своих возлюбленных в знак особой любви, а темные маги использовали
своих как жертвенных агнцев и только к концу сочинений, наполненных
истязаниями и издевательствами, невесть почему вдруг влюблялись в
чудом выживших героинь.
А реальные вампиры и темные только радовались — подогревали
интерес и мерялись числом юных жертв: соблазненных, опороченных,
опозоренных, брошенных. И даже примеры поистине ужасных случаев с
высокородными девушками, осмеянных всей волшебной империей, ничему
не учили молодежь: каждая юная девица с упорством единорога
полагала, что между ней и теми, что были обмануты темными, нет
ничего общего. Каждая думала: уж она-то всех самых опасных
перехитрит, любого кровопийцу заткнет за пояс и укротит своего
темного лорда, а в конце, разумеется, окольцует.
И весь этот бред уже давно перестал быть безобидным. Делясь
между собой фантазиями о том, как быстро и без труда выйти замуж за
влиятельного, богатого и порочного аристократа, студентки начинали
желать их реализации и по одной сбегать из Школы Просветления в
Академию Затемнения, издевательски названную так с единственной
целью — привести в бешенство созерцающих, стоявших костью в горле
темных, и пустить под откос все их усилия по взращиванию молодежи в
своих традициях.
