Исследователи обращаются к военной мемуаристике, чтобы выявить то, как события влияли на участников боевых действий, на общество, культуру и политику.
Они пытаются сформулировать и ранжировать ряд факторов, которые собственно и формируют участие в войне или вооруженном конфликте в контексте различных исторических условий. Их интересует, как люди осмысливают свой опыт в письмах, дневниках, мемуарах и интервью применительно к личности, обществу и государству. Как транслируют и увековечивают военный опыт в текстах и событиях. Как с помощью мемориальных практик политизируют и мобилизуют последующие поколения для соответствующих целей.
В связи с этим военная мемуаристика предоставляет неограниченный круг основных направлений исследования от национального и религиозного опыта до статусного уровня военных событий, от гендерной принадлежности военного опыта и памяти до их социокультурных корней и политэкономических последствий.
С другой стороны, военная мемуаристика вносит свой вклад в коллективную память, которая формирует представления о прошлом, настоящем и будущем в контексте общего взгляда на мир.
На наш взгляд, можно признать наличие неких трансформаций политической, экономической, идеологической, национальной и даже государственной коллективной памяти, которые выступают характерной чертой военных конфликтов и приводят к своеобразным войнам памяти и далее сопутствуют жизни многих поколений людей. Управление памятью о войнах является фактором сохранения и частоты, повторяемости циклов военного насилия. Современная этика коллективной памяти о войне призвана не просто противодействовать злоупотреблениям в этой сфере, но и прямо препятствовать увековечиванию конфликтов.
В связи с этим, возникает необходимость не столько анализа, сколько синтеза представлений о влиянии военной мемуаристики на формирование коллективной памяти, что требует использования инструментария причастных научных дисциплин. Тем более что в историографии проблематика изучения исторической памяти сформировала самостоятельное исследовательское направление [3].
Историография работ по проблемам конструирования, трансформации и трансляции исторической памяти в постсоветский период была впервые охарактеризована О. Б. Леонтьевой в середине 2010-х гг. [2]. К этому времени А. В. Святославский уже представил результаты комплексного анализа российской мемориальной культуры [4].
Вместе с тем следует заметить, что остаётся ещё недостаточно осмысленной история коммемораций применительно к военной мемуаристике. Следуя двум основным формам коммемораций [1], можно признать невполне изученной военную мемуаристику как в контексте памятных мест, так и коммемориальных практик.
С другой стороны, исследование деятельности культурно-просветительных общественных организаций тоже остаётся вполне перспективным направлением применительно к военной мемуаристике.
В военной мемуаристике советских лет была сформирована строгая иерархия исторической памяти: 1) Октябрьская революция, гражданская война и иностранная военная интервенция; 2) военные события 1920–1930-х гг.; 3) Великая Отечественная война 1941–1945 гг.; 4) военные конфликты последующих советских лет; 5) отдалённое военное прошлое в контексте укоренения неизбежности отечественных побед.
В 1985 – 1990-е гг. эта система подверглась существенной трансформации: изменилось содержание официальной политики в отношении военной мемуаристики и субъектов коллективной памяти. Формирование локальных особенностей восприятия событий военного прошлого было тесно связано со спецификой военной истории регионов и своеобразием их пространства памяти.
В связи с этим особую значимость приобрела тема актуализации военной истории в пространстве памяти и усиления научно-художественного сегмента в культуре военной мемуаристики вследствие трансформации представлений о прошлом и настоящем. Расширился и ряд каналов репрезентации военной мемуаристики. Публикации читательских эпистолярных источников выявили основные сюжеты коллективной памяти на локальном уровне во времени и пространстве.
