Перекрещенные меч и перо с надписью «In utrumque paratus» под портретом нашего героя, помещенным в панегирике Агостино Парадизи («Elogio del Principe Raimondo Montecuccoli»), подчеркивали его заслуги как в области практики ратного искусства, так и в теории. Ныне существует мнение, что «самый важный вклад» Монтекукколи внес в области военной мысли, а не в области командования[1], и что именно его «теоретическое видение и концептуальная основа» снискали ему всеобщее восхищение и признание[2]. Раймондо считается основателем военной науки Нового времени[3], «современным Вегецием», первым теоретиком Нового времени, который «попытался провести всеобъемлющий анализ войны во всех ее аспектах»[4], самым важным австрийским военным теоретиком вплоть до эрцгерцога Карла[5] и, наконец, самым влиятельным военным мыслителем между Макиавелли и Клаузевицем[6].
Но прежде, чем перейти к идеям и взглядам Монтекукколи на военное искусство, следует сказать несколько слов о его личности, характере и военной карьере в целом.
Личность и характер. Современники почти единодушно описывали Раймондо как человека высокого роста, хорошо сложенного и приятной наружности, с черными, но со временем поседевшими волосами, с приветливыми чертами лица, «с проворным телом», энергичным и неутомимым для тяжелой работы[7]. Что касается характера, здесь мнения современников несколько расходились. Так, Гуальдо Приорато, протеже Монтекукколи, набросал в 1674 г. портрет панегирического свойства: «удивительного склада ума, он объединил теорию с опытом 48 лет [к 1674 г.] непрерывной практики и командования. Пройдя все военные чины, он знает обязанности и должность каждого [чина]. Он изучал лучших авторов…, видел почти всю Европу и познакомился с качествами каждой нации. Он служил под командованием самых знаменитых воинов, против самых храбрых и свирепых народов и прославленных полководцев века. Короче говоря, хороший солдат и превосходный политик. … [О том,] каким бесстрашным он показывал себя… в самых трудных ситуациях, стойким в неудачах…, осторожным в переговорах, смелым в исполнении, скромным в победах, свидетельствуют не только его подчиненные, но и те, против кого он воевал. Зрелость его совета, доблесть его меча, заботливость его души и живость его гения неоднократно восхвалялись во многих письмах, написанных ему собственноручно императорами Фердинандом III и Леопольдом [I]. Он никогда не берется за дело, если сперва не вычислит, посредством осторожного анализа, предполагаемый результат. В каждой трудности он находит обходные пути, чтобы преодолеть ее или, по крайней мере, облегчить. Его любят солдаты, ибо и он полон любви к ним; ему аплодирует народ, потому что его командование осмотрительно и мягко. Он презирает всякий излишек, всякую прибыль, всякий частный интерес; единственное направление всех его помыслов – усердие в служении Императору. Наконец, он – человек, посланный Богом для славы и всеобщей пользы всего христианства»[8]. А вот портрет от явного недоброжелателя, относящийся к 1677 г.: «Оживший Эскуриал – никто не имеет больше частей вместе, чем он, хотя по отдельности можно найти в другом нечто более цельное. Конде и Тюренн превосходят его как полководцы. Но после них [он] – абсолютно величайший в этой области. Человек мира (l›uomo del mondo)… Его сильная сторона – марши, в них он понимает лучше, чем ктолибо. Он охотно избегает столкновений издалека, но не боится их вблизи. Он понимает в высшей степени все, что касается военной экономики и содержания армии. Снисходителен в дисциплине, отличается большой умеренностью. В остальном – ум политика, эрудиция…, галантность; все качества придворного и кавалера… Монтекукколи – итальянец, а значит, он способен запомнить оказанную ему любезность, а, запомнив, он может заплатить за нее сотню дублонов, и это будет для него пустяком»[9].
