Шум и сигаретный дым. Ныряю в сумрак: в проходе между домами сыро, но уже не так звенит в ушах. Как только тени накидывают на меня слабую пелену невидимости, шумно выдыхаю.
– Когда этот город успел стать таким… Неспокойным? – спрашиваю себя уже который раз за последние дни.
В город приходила зима, быстрее, чем я привык, но меня это слегка радовало, так как белоснежные ковры были отличным решением для лишившихся цветов природы серых улиц города. Теперь ветви скользких и нагих деревьев, кромки холодных крыш домов, вездесущие фонарные столбы примеряют на себя снежные шапки, а морозные узоры уже начали своё противостояние с человеческими дизайнерами, свивая и закручивая фигуры дикой зимы на всех поверхностях, что способны держать влагу, которая в эту пору, кажется, хрустит от свежести.
То и дело носится по улицам ледяной ветер, ныряя в сугробы, кидаясь снегом в лица людей, завывает во всех щелях, где есть ему путь, гремит заледеневшими трубами, что дрожат совсем как люди на морозе, и всё дальше, дальше туда, где не рады его колючей пощёчине. Меня холодный ветер, всё же, бодрит, да и дышать намного легче. Однако чем длиннее растут тени, тем каждый день всё плотнее стены налетающего бурана, вот же незадача: почти каждую ночь, каждую ночь. Спи. Тёмной ночью, во мраке бродит хищником по пустынным улицам вьюга, ищет в кого впиться ядовитыми клыками, заставляя стыть кровь и мышцы – прямо до окоченения…
Однако с наступлением зимы никто не спрятался в домах-печах: все как будто в трансе начали сновать по центру Дрива в поисках подарков и декораций. Кто-то договаривается о месте для проведения празднеств, кто-то покупает пакеты продуктов для застолья, но я что-то не спешу. Пробегая мимо меня, люди в тёмных пальто сливаются в единое целое, живую массу; не всегда можно различить даже тех, кто отошёл от толпы, ведь это очередной прохожий со светлым измученным лицом. Лицом, что освещено огнями современного города, но с тёмными тенями, что лежат между холмов морщин, в провалах обтянутых кожей глазниц, но свет, свет мерцает в глазах. Неоновые лампы вывесок, казалось, сияют ещё ярче, чем обычно, и, если, включаемые мрачными ночами, они были огнями беспокойства тёмного города, то теперь весь город заполонили радостные светлячки: город сияет ночью и днём. Но что толку от сияния мне? Ведь так было, так будет ещё не раз, а я так и не завёл привычки праздновать: мне не с кем, а сам я просто отдохну, пока выпали свободные дни.
Снежинки сонно падают, цепляясь лапками за волосы. Да. Такой мой город не на мой праздник…
– Эй! Сигаретки не найдётся? – весёлый голос прохожего, который сумел увидеть меня в тени, отрывает от мыслей.
– Не курю и вам не советую, – машинально отвечаю прежде чем поднять глаза и посмотреть на того, кто меня спрашивает. Пробегаю взглядом по одежде, не придавая ей никакого значения, и гляжу в лицо того, кто окликнул меня.
– Твою мать, Джо! – выплёвываю проклятье. – Ты что, следил за мной? – я не могу поверить, что не заметил его раньше.
– Ах-ха-ха, ну чего ты?! – дружески протягивая руку, Джо подходит ближе. – Неужели ты меня не заметил? Ты совсем в последнее время невнимательным стал.
Пожимаю быстро руку и отворачиваюсь, снова задумавшись о праздниках. Роняю коротко:
– Да, невнимательным.
– Эй, ну ты чего! Тебе точно нужно отдохнуть. Тем более, ты давно уже работаешь в компании, не встречаясь с нами, – Джошуа Син, мой уже долгое время друг и коллега, скидывает капюшон, и сразу становится заметно, что он давно не стригся. Ему теперь приходится собирать свои угольно-чёрные волосы в пучок. Ростом он выше меня на полголовы, так что приходится слегка стараться, чтобы увидеть, что друг обеспокоенно смотрит на меня, изучая зелёными глазами, сейчас даже более вытянутыми, чем обычно, из-за прищура. Но он быстро отвлекается. Засунув руку во внутренний карман куртки, выуживает одну сигарету из пачки и сразу зажигает её. В это время я медленно разминаю внезапно напрягшуюся шею и прислоняюсь к стене дома за спиной. Выпустив первый клуб дыма, он обращает своё внимание снова на меня.
