Нэлли Воробьёва, красотка двадцати пяти лет, прогуливалась по Карлову мосту, наслаждаясь удивительно тёплой погодой в октябре. Она даже пожалела, что нацепила короткую кожаную курточку, которую купила в Праге совсем недавно, так как ей стало жарко.
Девушка расстегнула куртку одной рукой, второй крепко прижимая к себе сумочку, словно любимого младенца или золотой слиток, каким-то образом украденный из банковского хранилища.
Она была наслышана о том, что и в Праге, увы, действуют карманники. А после Парижа, где экскурсовод напугал их искусными ворами до дрожи и непроизвольного мочеиспускания, кивая на многочисленных арабов, которые просили милостыню целыми семьями, с удобством устроившись на тротуарах, подстелив многочисленные одеяла, она вообще ощутила себя настоящим параноиком, который и во сне прячет ценности вместе с кольтом 45 калибра под подушкой.
Или, точнее, сначала складывает их в сейф, а потом сейф запихивает под подушку, чтобы защищать денежку малую собственным тщедушным тельцем от возможной угрозы.
Однако в Праге она более-менее расслабилась, так как тут, к её изумлению, была более тёплая и сказочная атмосфера, чем даже в сердце Франции.
В Париже действительно казалось, что вокруг одни туристы, любопытно крутящие головами и снимающие всё подряд, и темнокожие опасные типы, которые шныряли в любой толпе на улицах, буквально нашпигованных достопримечательностями, словно акулы среди мелких рыбёшек. Или акулы же среди тонущих людей.
Нэлли тогда искренне удивилась тому, что ей пришлось собрать кучу документов, чтобы получить визу – причём, половина документов была фальшивкой, состряпанной с помощью её бывшего парня, который просто побоялся не выполнить её скромную просьбу.
Или же так обрадовался их расставанию, что готов был напоследок подарить ей всё, что угодно… Чтобы никогда больше не видеть.
Она даже не вникала, что там было написано… Скорее всего, что она владелица прибыльной фирмы с кучей денег на счету. Или, как минимум, что она не меньше года официально работала и много зарабатывала.
Ей невольно вспомнилось, как в Париже нищие темнокожие личности, непонятно как вообще попавшие во Францию (что-то она сомневалась, что у них вообще были справки с работы и счета в банке), беспрепятственно лезли к туристам и, как минимум, "толкали" им сувениры, например, в виде эйфелевой башни. Либо самой обычной, маленькой и металлической, либо размерами побольше и со встроенными лампочками.
Бывалые путешественники из их туристической группы посоветовали покупать сувениры именно у чернокожих, так как те продавали их намного дешевле, и с ними можно было торговаться.
Правда, Нэлли торговаться нифига не умела, поэтому ничего и не купила, только яркий зелёный шарфик с видом той же эйфелевой башни и с соблазнительной надписью: "Париж – сердце романтики!". Шарфик был прелестным, удивительно шёл к её зелёным глазам, но… На нём она обнаружила унизительную надпись: "Сделано в Китае".
Во время прогулки по роскошным улицам Франции она поняла, что 99% всех воров в Париже были арабами или неграми. И ей было интересно, доказывают ли они полиции, что у них на каждый день имеется не менее шестидесяти пяти евро! Ведь такое доказательство финансовой защищённости от невзгод могли затребовать у туристов.
И те, как миленькие, кинулись бы убеждать, что у них с собой достаточно кэша или бабла на карточке. И зарезервирован отель, а также имеются обратные билеты.
"То есть, от доброты душевной, французы наводнили свою жемчужину – Париж – разными опасными личностями, а потом туристы должны ходить, словно по минному полю, и держаться изо всех сил за сумку, помня, что вскрыть её умелец может за несколько прикосновений.
