В волшебном мире настали непростые времена. Все волшебники, независимо от возраста и национальности, с тревогой наблюдали за происходящими событиями. Мирное и спокойное существование было поставлено под угрозу, поскольку Серый кардинал, в прошлом известный как Джек Маквайер – правая рука темного волшебника Барона, разделался с его сыном Бароном-младшим, с легкостью захватил власть над всеми черными магами и стал новым руководителем Братства Драконов. Такого поворота событий не ожидал никто, и теперь все аналитики и политологи наперебой выдвигали версии о дальнейших преобразованиях на политической арене волшебного мира с приходом к власти Серого Кардинала.
– Несомненно, это можно было предвидеть, – заявлял Карл Нейвер, ведущий аналитической программы «Постфактум», – Барон и его сподвижники недооценили мощь и влияние Серого Кардинала, которые значительно усилились с возвращением его старшей сестры Миранды. Кроме того, нельзя не признать, что в последние годы Братство значительно ослабло, а Барон-младший показал себя недальновидным политиком и плохим стратегом, пустив все на самотек. И вот результат: несколько тактических ошибок стали для нового руководителя Братства Драконов роковыми.
Майкл глубоко вздохнул и хлопнул по кнопке. Телевизор выключился, и мальчик, нахмурив брови, подошел к окну.
– Ну скажи мне, Ральф, сколько можно мусолить эту тему? Чтобы они теперь ни говорили, ничего не изменится.
– А ты-то что переживаешь? – пожал плечами немец. – Папаша твой важная птица, у него неограниченные возможности…
– …которые он направит на какие-нибудь злодейства, – закончил за него Майкл. – Знал бы ты, как мне все это осточертело. Тетка с отцом из-за власти постоянно грызется да еще пытается у меня золотую маску выманить, хочет все алмазы из Древнего города забрать. Как бы мне хотелось сбежать от них куда-нибудь подальше, сил нет никого видеть.
Все это время, с того самого момента, как Лера и Стас вернулись домой, Майкл жил в Рихтенштайне, категорически отказываясь видеться с отцом. Первое время Серый Кардинал пытался его переубедить, но, поняв бесполезность своих уговоров, примирился с решением сына и активно принялся бороться за власть, в чем, как известно, весьма преуспел. Госпожа Венсет также неоднократно пыталась встретиться с Майклом, но тот не желал никого видеть, кроме, разве что Ральфа, который из чувства солидарности решил на некоторое время задержаться в Рихтенштайне. Майкл пребывал в состоянии полнейшей апатии и большей частью слонялся по замку, в котором еще полным ходом шли олимпиады, и предавался своим невеселым мыслям. Весельчак Ральф в последнее время тоже погрустнел, что было связано с олимпиадой. Надо же было такому случиться, что он всего лишь на один день опоздал на свои гонки, а, вернувшись из Древнего города, узнал, что на этот раз главный приз получила Испания. Такого удара он никак не ожидал. Мало того, что не смог принять участия в гонках, так еще награда досталась не его любимой Германии, а какой-то там Испании, у которой даже приличных гоночных трасс нет. День шел за днем, а настроение не улучшалось. Тогда Ральф решил брать ситуацию в свои руки.
– Слушай, Майкл, так больше нельзя – мы тут скоро протухнем. Сидим взаперти, ни с кем не общаемся да на судьбу свою жалуемся. Еще несколько таких дней, и я в петлю полезу.
– А что делать, – почесал затылок Майкл. – Я к отцу возвращаться не собираюсь, а тебя здесь не держу, уезжай домой.
– Да я не об этом, – отмахнулся Ральф. – Нужно срочно сменить обстановку. У меня есть предложение – давай поедем в Комбарское королевство, через день наш принц возвращается домой, так что сегодня последняя возможность.
