The bond is unbreakable when it is real.
Из окна своей гостиницы я смотрела на катер, который мчал счастливую парочку по Темзе – красивые рыжие волосы развивались по воздуху и дышали счастьем, а он стоял рядом и охранял это счастье в своем темно-синем костюме. Словно там была я каких-то несколько лет назад, а потом переместилась в перламутровое настоящее со стойким характером и без знойного заразительного смеха. Сейчас на мне и правда перламутровое платье, красивые дорогие серьги с бриллиантами, безупречный макияж и черные замшевые туфли на шпильке. Кто смел превратить меня в эту мимозу без пылинки, которой я стала…Может тот, кто сейчас за дверью ведет ярую беседу с партнерами про закупки нового оборудования и пертурбацию в команде?
Ну что ж, мой муж прекрасен. Два с половиной года брака, в которых я не нуждаюсь ни в чем, кроме его внимания. А внимание его крадут все те же чужие люди в суровых пиджачках и дурацких галстуках, которые они покупают в дорогих магазинах, но совершенно не умеют прилично завязывать. Уж я-то научилась за это время создавать четкие линии из этого многофункционального предмета, который мы часто используем совершенно не в деловом значении. Сегодня крадут не только его внимание, но и мое, потому как положено явиться на прием с женой. Гийом – француз, работает в крупной компании в Париже, но часто командировки в Россию и по Европе. Неделю назад Берлин, вчера Прага, а сегодня вот Лондон. Но, к счастью, мы здесь на два дня и получится провести хотя бы немного времени наедине друг с другом и насладиться культурой этой синонимичной Питеру столицы. Наши чувства похожи на кисель – такие же сладкие, тягучие, немножко терпкие, но не растекающиеся по всем углам. Он знает, чего он хочет – карьеру и меня, а я знаю, чего хочу я – быть счастливой и у меня это получается спустя столько много лет.
– Милая, ты собралась? – он подошел ко мне и обнял со спины, пока я застегивала сережку и утопала в своих мыслях.
– Почти, дорогой.
– Опять утопаешь в своих фантазиях и делаешь мысленные наметки о своей будущей книге?
Благодаря Гийому я выпустила свою вторую книгу в Европе и сделала неплохой пиар для Америки и России. Он сделал мой талант публичных, а я его желанным мужчиной, который всегда приходит в теплый дом, где накормят, выслушают и займутся страстным сексом. Если бы не эти его частые командировки все могло быть намного скуднее, нас спасает расстояние и ожидание новой встречи.
– Есть несколько идей, но они пока лишь в моей голове.
– Я уверен, что скоро я тебя совсем не увижу, разве что вечно с флет-уайт и ноутбуком за столом или на мягкой кровати. Сегодня будет немного прохладно, возьми пальто. Как никак еще апрель на дворе.
– Ги, я буду в этот раз работать в кафе, где много шума. Нужен особый налет для этого романа….
– Кто же тебя вдохновил на твой первый роман, где налет был куда больше, чем просто особый. Даже не представляю, где ты его писала – он мило улыбнулся и поцеловал меня в щечку.
Ну разве мы не чертовски милые? Все те фильмы в Нью-Йоркском стиле мы воплотили в реальность и стали офигенно счастливой и успешной парой.
Красные бархатные стены, деревянные лестницы и благородный металл и гранит вокруг – подлинная изысканность, которую подорвал слишком современный лифт с портье.
– Мадам!
Только на пятом этаже я поняла, что забыла свой новый телефон в номере, впрочем, это была совершенно незначительная вещь для сегодняшнего вечера.
На улице и правда было немного зябко. Дождь размазывал рисунки по окну такси, а я рисовала на нем сердечки, как когда-то в детстве. Несмотря на погоду, люди неспешно добирались до своих конечных точек: одни с зонтами, другие под развернутой газетой Guardian (интересно, кто там красуется на главном развороте и сейчас мокнет?). Внутри было волнение бури, то ли от того, что я совсем не поела и мой желудок давал намеки, то ли от волнения перед важными партнерами мужа. Честно говоря, не люблю я эти встречи для галочки и с напущенной помпезностью, но больше всего мне не хотелось ехать в этот ресторан, я нашла куда более милый и уютный. Предложила левая сторона, а правая в лице моего мужа поддержала эту идею, женщине слово не давали, что называется.
