Утро нового дня занялось над лесной грядой. Болезненный рассвет полыхал розовыми лучами над вековыми деревьями, освещая горизонт. Но только здесь, внизу, у подножия горы было по-прежнему темно. Толстые стволы деревьев густого леса не пропускали ни толики света и тепла.
Прошедший вчера вечером обильный ливень превратил дорогу в сплошное грязевое месиво, холодный ветер колкими иглами шарил под одеждой и от него не спасал даже шерстяной плащ.
Вчера ночью, после нескольких дней безостановочных переходов, командование отдало приказ остаться здесь и разбить лагерь. В темноте продолжать поиски бессмысленно, вряд ли легионерам удастся найти то, что они ищут. Места здесь неспокойные, дикие. Как говорил проводник, совсем недалеко отсюда германское стойбище. Так что нужно всегда быть настороже, иначе получишь копьем под ребра из кустов.
Отряд искал последствия того, что случилось шесть лет назад. Страшной трагедии, потрясшей всех. Тогда Рим скорбел и плакал вместе с семьями тех, кто полег здесь. В этих туманных лесах, навсегда. Тела храбрых воинов остались на поругание поганых варваров, и никто не мог даже похоронить их достойно, по римским обычаям.
– Командир! – Резкий крик отвлек центуриона[1] Гая Кастула от его мыслей.
Рядом возник запыхавшийся легионер. Судя по его виду, он был очень взволнован. Дело срочное, иначе бы не осмелился вот так обратиться к центуриону напрямую.
– Прости, командир! Мы нашли их! – сбивчиво заговорил он, указывая куда-то в чащу леса.
– Точно? – нахмурился Кастул. – Как это произошло?
– Мы с Ливелием бродили по округе и случайно увидели. – Солдат осекся. – Посмотри сам.
Центуриону ничего не оставалось, кроме как осторожно двинуться вслед за солдатом. Идти пришлось недолго.
– Зови всех сюда, быстро, – приказал он легионеру, как только они оказались на месте. Тот в ответ кивнул и ринулся в чащу.
На поляне, скрытой от взоров молодой порослью, буквально в двухстах метрах от римской стоянки располагалось огромное кладбище. Место поругания тысяч римских солдат. То, что увидел центурион, навсегда останется в его памяти.
Все вокруг было усеяно обломками вооружения и останками воинов. Человеческие кости, выбеленные солнцем и дождем, валялись в хаотичном порядке – там, где бегущих настигала смерть. Головы несчастных солдат были грубо отделены от тел и прибиты к стволам деревьев. Останки животных, кости вперемешку с ржавым железом римских доспехов: все свалено в какую-то безумную кучу.
Ужасное чувство поглотило разум центуриона.
Вновь заныла старая рана на правом боку – та самая, нанесенная подлым варваром в стычке возле какого-то германского поселения. Та рана, которая шесть лет назад спасла его от участи оказаться здесь, чтобы уснуть вечным сном на боевом поле вместе с верными товарищами. Нарастающее чувство страха и тревоги поселилось в душе Кастула.
Он шел и думал, что, возможно, сейчас пред его глазами предстанет то, чего он боялся больше всего. То, что он не раз видел во сне. То, что терзало его все эти годы. То, что часто не давало уснуть ему по ночам. Неустанное чувство вины и тоски сопровождало его все эти годы. Ведь здесь, на этой поляне должен лежать он, а не…
Пройдя немного по поляне, он это увидел.
