Заснеженная горная дорога вьётся по склону прихотливыми петлями. Многие сотни повозок её не строили – торили. Тяжело, на ощупь. Прямо нельзя, там камень с трещиной, ненадёжно, направо – обрыв, а вот здесь телега пройдёт. Тут расселина, там сыпучий склон, здесь придётся объехать, резко повернув. Но это летом. Зимой найти путь можно только по вешкам.
Добрые люди… или не совсем люди и совсем недобрые… как-то решили укрепить полотно проложенной тропы, а вдоль неё поставить ориентиры – каменные столбы, увенчанные настоящими человеческими черепами. По ним можно относительно спокойно, во всяком случае, не потерявшись, дойти до перевала. А за ним, говорят, и деревенька близко.
Молодая пара, укутанная в меха, на заморенных лошадях, спешила скорее добраться до цели. Их пыталась нагнать пятёрка всадников на совершенно загнанных лошадях.
– Они не посмеют! Здесь нельзя воевать! – сама себе не веря, ободряла спутника молодая женщина.
– Езжайте дальше без меня. Родная, я их задержу!
– Нет! Нам осталось немного!
Среди преследователей шли другие разговоры:
– Поворачивать обратно надо, господин! Местный граф запрещает стычки в своих землях.
– Плевать! Мы их догоним, а он и не узнает.
– Узнает, господин. Непременно узнает. Бают, он через черепа на столбах всю дорогу оглядывает.
Как бы в подтверждение этих слов между двумя группами пришельцев открылся синий овал портала.
– Они не уйдут от меня! – взревел тот, которого назвали господином.
Его рука скользнула за пазуху и вернулась с бумажным свитком.
– Нет, господин! Нет! – с ужасом закричали спутники.
Пока из портала неторопливо выходил отряд лучников с огромными ростовыми луками, преследователь нацелился на торопящуюся сбежать пару и надорвал свиток. Ветвистая голубая молния лишь мгновение плясала на лошадях и их наездниках, а затем погасла, оставив трупы лежать изломанными куклами.
Попытку повернуть немедленно прервал слаженный залп шеренги лучников, убивший лошадей и ранивший бывших преследователей. Судя по результату, стрелки целились по конечностям всадников. Открывшийся рядом второй портал выпустил десяток алебардистов, окончательно похоронив надежды на спасение.
– Я же вас предупреждал! Я же предупреждал!
– Не ной! Откупимся! Отец заплатит виру!
Два отряда окружили нарушителей и неподвижно чего-то ждали. Из пленников хорохорился лишь главный, остальные с ужасом смотрели на пленителей. Кстати, их стоило бояться. Людей охраняли скелеты, одетые в щеголевато сияющие доспехи. Лучники в кольчугах и шлемах, алебардисты в тяжёлых пехотных латах. Ни пятнышка ржавчины, ни комочка грязи не оскверняло блеск стали. Другой одежды на скелетах не наблюдалось.
Вдруг лучники разом развернулись и сноровисто пошли к сражённой молнией паре, а оставшиеся, без злобы, но и без малейшего проявления сочувствия, стали подталкивать древками раненых пленников внутрь вновь открывшегося портала.
В тёмном зале, освещённом лишь струящимся из решётчатых окон тусклым светом зимнего дня, на массивном каменном троне сидит владыка этих мест, граф Вальдхогер. Последние несколько сотен лет он правит сурово, но справедливо. Его законы редко кто нарушает, только потому сегодня правитель оторвался от важных научных изысканий. Среди учёных волшебников он пользуется изрядным авторитетом, хотя уже давно пересёк грань жизни и смерти. И да – граф действительно нежить, точнее лич.
– Ваше сиятельство, – продолжил доклад тоже немёртвый рыцарь, – на трупе женщины был обнаружен младенец. Живой, здоровый, но голодный и плачущий. Я приказал переправить его в деревню, а старосте велел найти кормилицу.
– Правильно. Кем были его родители?
– Судя по документам, дворянами. При них нашлись драгоценности и деньги в полновесных монетах. Триста двадцать золотых марок, двести серебряных корон и кошель медных щитов.
