Глава первая
Кардинальное решение вопроса
1
Самолет летел навстречу ночи. Над Екатеринбургом уютный, комфортабельный салон «Як-40» из специального авиаотряда «Россия» еще заливало высоко стоявшее солнце, ослепительно отражаясь в полированных панелях внутренней обшивки. Через два часа, над Новосибирском, начали сгущаться сумерки, солнце висело низко над горизонтом – большое и красное, предвещая на завтра ветреную погоду. В салоне включили свет. А еще спустя два часа, при подлете к Белоярску, стало совсем темно, лишь на западе оставалась еще тонкая алая полоска вечерней зари.
Каждый из четверых мужчин среднего возраста, пассажиров самолета, занимался своим делом. Один из них, лысый крепыш по фамилии Гаранин, дремал, опустив спинку кожаного кресла до почти лежачего положения. Другой, худощавый шатен в темно-синем в полоску костюме с желтым, аккуратно повязанным галстуком, лениво просматривал, сдвинув на кончик носа модные очочки, очередную газету, целая кипа которых валялась возле его кресла на полу. Скорее всего, уже без интереса, просто от нечего делать. Третий, устроившийся в хвосте самолета, толстый, кудрявый блондин в голубой ковбойке и джинсах, которого все звали Аликом, увлеченно читал наверняка детектив в яркой обложке – из тех, что продаются во всех газетных киосках, на вокзалах, в аэропортах специально для отбывающих в дорогу. Небольшая книжица карманного формата, что называется, на один присест, прочитал и выбросил, поскольку не жалко. Трамвайной ее называли раньше, эту литературу, чтоб в трамваях читать, на ходу, буквы чтоб не забывать.
Четвертый пассажир, сидевший отдельно от остальных за столом у раскрытого ноутбука, был строг и сосредоточен на протяжении всего полета. Даже перед заходом солнца не оставил своей работы, когда Алик подавал на стол, для всех, разумеется, поздний чай или ранний ужин – это как кто хотел назвать данный прием пищи. Чай, кофе, закуски всякие, бутерброды. А обедали по полной программе еще на подлете к Екатеринбургу, так что дискомфорта по части еды никто не испытывал. К тому же Алик старался, чтоб все выглядело лучше, чем на земле, во всяком случае.
Собственно, ради этих четырех человек и летел самолет почти через всю страну в старинный сибирский город. А там, внизу, в ослепленном прожекторами аэропорту их уже собирались встречать местные власти – это само собой, представители крупного бизнеса, ну и журналисты, как всегда. Большая, представительная компания собралась для встречи, успели и дополнительное освещение установить – для телевизионной съемки. Знали ведь, зачем московские гости пожаловали.
Впрочем, VIP-персоной в самолете был только один – сидевший за столом Сальников, министр Минтяжэнергопрома, остальные представляли его личный обслуживающий персонал: сотрудник службы безопасности, пресс-секретарь и буфетчик. Последний практически всегда сопровождал министра в его поездках, у Виталия Анатольевича было не все в порядке с желудком, и ему требовалась специальная диета, поддерживать которую в командировках бывало целой проблемой. Но Алик не роптал, Сальников никогда не капризничал, несмотря на свой жесткий характер. Двоим другим тоже нередко приходилось находиться при шефе – в силу их профессий.
Лететь оставалось уже совсем недолго. Выглянувший из пилотской кабины бортмеханик сказал, что они на подлете, минут пятнадцать, не больше. Да это и чувствовалось, потому что самолет заметно начал снижаться и, видимо, скоро собирался заходить на посадку.
Сальников никуда не торопился и по-прежнему медленно листал записи в своем ноутбуке…
На недавнем заседании кабинета министров он сжато, насколько это было возможно ввиду жесткого регламента, особенно тщательно соблюдаемого в присутствии президента, докладывал о результатах своей командировки в Соединенные Штаты – о встречах там с представителями крупнейшего бизнеса, а также о беседе с американским президентом, которая, вопреки заранее оговоренному краткому времени, отведенному фактически для информации, длилась сорок пять минут. И длилась бы дольше, но над душой у американца висел один из его помощников, несколько панибратски, но довольно-таки красноречиво показывавший шефу на свои наручные часы. Ну, это у них, видно, принята такая свободная манера, когда проходят встречи и ведутся разговоры, не ограниченные строгими официальными рамками, потому что президент видел красноречивые жесты, нетерпеливо и несколько комично отмахивался и гнул свою линию.
