Глава 1. Эмигрант третьей категории
Серая дверь из дешёвого пластика словно крепостная стена отделяет душевую от камеры-накопителя. Кажется, нет ничего проще, чем смыть с себя противную «слизь», обсушиться под потоком горячего воздуха, натянуть красный комбинезон и пройти в накопитель. Может быть и проще, но только не после ледяного анабиоза.
Ланал Краун, тридцатиоднолетний заключённый, невысокий и тощий, с дряблым животиком и мягкими ладошками, оперся дрожащими руками о стену. Та-а-ак… Теперь медленно и осторожно прислониться к закрытой двери. Всего и нужно слегка надавить на неё, приоткрыть хотя бы на пару десятков сантиметров и протиснуться в широкую щель. Но! В живот урчит, голова гудит, резиновые ноги подгибаются на каждом шагу. Потные пальцы всё соскальзывают и соскальзывают с пластиковой двери.
Ланал налёг всем телом, поднатужился. Проклятая дверь едва-едва сдвинулась с мёртвой точки. Ещё немного! На лбу выступили капельки пота, ноги едва не проскользнули по гладкому полу. Поднажать! Наконец-то… Ланал приоткрыл проклятую дверь и протиснулся через щель в камеру-накопитель. Непослушное тело едва не рухнуло на бетонный пол.
Ух! Получилось. Сердце бешено стучит, руки безвольными плетьми болтаются вдоль тела. Ноги мелко, мелко подрагивают и не дают никаких гарантий, но это мелочи. Ланал оглянулся.
Да-а-а… Накопитель обставлен в лучших традициях суровой аскезы: вдоль центрального прохода выстроились двухэтажные стальные койки без подушек, одеял и матрасов. Минимум удобств и минимум расходов. Ланал добрёл до ближайшей свободной койки.
Какое счастье! Ланал ухватился левой рукой за спинку койки. Народу в накопителе совсем чуть-чуть. Великий Создатель избавил от необходимости топать в дальний конец. После пробуждения, помывки и упрямой двери осталось пройти последнее самое серьёзное испытание – залезть на верхнюю койку.
Ноги упёрлись в края двух нижних конек. Пальцы ухватились за а стальную сетку. Слабый рывок и… Ланал кое-как закинул тело на верхнюю койку.
Блаженство! Ланал растянулся во весь рост. Главное не делать резких движений. Не провоцировать и без того побитый вестибулярный аппарат. А зачем, собственно, залезал? Ланал тупо глянул вниз. Ведь нижняя, свободна.
Звенья стальной сетки упираются в спину, затылок и ягодицы. Скрип стальных деталей сверлит уши. Гудящая голова того и гляди развалится, зараза ржавая, от старости и ветхости. Зато, Ланал блаженно улыбнулся, горизонтальное положение принесло долгожданное облегчение. Трясущиеся руки обрели надёжную опору, холодный металл приятно остужает ладони. С натруженных ног тонкими струйками стекает расплавленный свинец.
Главное не делать резких движений, Ланал скосил глаза. Накопитель как накопитель, очередная ничем не примечательная тюремная камера. Зелёная краска на бетонных стенах пузыриться и местами отваливается большими кусками. Стальные койки покрывает рыжая ржавчина. Прямоугольные светильники на потолке нехотя разгоняют тьму. Неужели аборигены настолько бедны, что не могут позволить себе хотя бы косметический ремонт? Неужели они не могут смазать древние койки хоть каким-нибудь маслом? Хотя, Ланал сощурился, выход из накопителя сделан на славу: массивная дверь сияет стальной полировкой, чёрным прямоугольником выделяется массивный замок, с потолка свисает стеклянная сфера видеокамеры. Ланал невесело усмехнулся. С таким же успехом аборигены могли бы закрыть выход из накопителя на шпингалет. Это же Свалка, бежать здесь просто некуда.
Боль раскалённой иглой кольнула в голову.
– О-о-оххх, – тихий стон сорвался с губ, Ланал повернул голову на другой бок.
Говорят, бывают счастливчики, которые легко переносят ледяной анабиоз. Хотя… Ланал покосился на товарищей по несчастью, врут, наверно. Химический коктейль анабиозного раствора травит сердце, мозг и печень не хуже палёного самогона. Большинство поднятых из ледяного анабиоза людей чувствуют себя так, словно бухали без продыха целую неделю, а потом забыли опохмелиться. Впрочем, Ланал пробежал глазами по занятым койкам, некоторым заключённым ещё хуже.
