Воздушный замок Нострадамуса

Софья не была суеверной, однако пятница, тринадцатое марта, началась кошмарно. Она точно помнила, что завела будильник на половину седьмого утра – аудиенция в музее была назначена на восемь тридцать, и ей с лихвой хватило бы двух часов, чтобы неспешно подняться, принять контрастный душ, позавтракать, одеться и добраться до здания музея, расположенного в каких-то полутора километрах от ее квартирки.

Ночь прошла на удивление спокойно: Софью не мучили кошмары, она ни разу не проснулась, тревожно взирая на циферблат, а когда открыла глаза, то с ужасом увидела на электрическом табло темно-зеленые цифры – семь двадцать шесть!

Она подскочила и бросилась в ванную. Как такое могло произойти? Ведь она прекрасно помнила, что ставила будильник – не хватало еще опоздать на прием к «императрице Эстелле»! Та ненавидит, когда подчиненные (а Софья была ее подчиненной!) приходят хоть на минуту позже, чем это положено. Но более всего Эстелла не любит ожидать в своем кабинете: она всегда поднималась ни свет ни заря, и аудиенции назначала ранним утром, и горе тому, кто смел появиться чуть позже!

Софья, забравшись в душевую кабинку, повернула кран – на нее хлынули потоки ледяной воды. Девушка взвизгнула и тут же ощутила жар – холодные струи немедленно сменились почти кипятком. Через пять минут она стояла у большого зеркала, пытаясь высушить волосы. Фен отчего-то не работал, хотя еще сутки назад был исправен. Отшвырнув его, Софья побежала на кухню.

Времени хватало, чтобы наскоро выпить кофе – о завтраке можно было забыть. Неужели бабушка права и судьба иногда насмехается над людьми? Ведь если сегодня Софья заставит Эстеллу ждать, то новое место ей ни за что не получить.

В том, что Эстелла собирается предложить ей должность заместителя куратора выставки великокняжеских реликвий, Софья была уверена на сто процентов. А ведь это шанс, о котором она мечтала уже давно! Пока что судьба была к ней милостива – Александра, правая рука Эстеллы, которой и надлежало сделаться заместительницей директрисы, внезапно заболела, и Софья знала: ведутся усиленные поиски нового кандидата.

Она быстро оделась в строгий темно-красный деловой костюм от Шанель. Софья позволила себе чашку кофе, и в этом заключалась ее ошибка. Одно неловкое движение в спешке – и темная жидкость выплеснулась через край. Девушка в ужасе устремилась к зеркалу: так и есть, большое пятно растеклось и по блузке, и по юбке! Предстать в таком виде перед грозным взором Эстеллы – немыслимо!

Софья распахнула шкаф, судорожно выбирая другую одежду, и в конце концов остановила свой выбор на красивом, но несколько фривольном платье, больше подходящем для приема, чем для предстоящей экзекуции в кабинете директрисы музея. Софья быстро переоделась. В животе у нее урчало, но она решительно отказалась от мысли насладиться утренним кофе.

Часы показывали четверть девятого, когда девушка выбежала из квартиры и, захлопнув дверь, вспомнила, что ключи остались торчать в замке с обратной стороны. Да что ж такое! Неужели в пятницу, тринадцатого, все, буквально все, против нее? И еще она вдруг услышала трезвон телефона – кто-то пытается ей дозвониться. Неужто уже из музея?

Она резво спустилась по лестнице, едва не столкнувшись с соседкой, мадам Нивуа, которая поднималась ей навстречу. Приветливо улыбнувшись и пробормотав «Bonjour, madame» (дама притворялась глуховатой и никогда не отвечала на приветствия, однако стоило однажды не поздороваться, соседка, великая сплетница, начинала жаловаться всем и каждому: «Меня попросту игнорируют!»), Софья пролетела мимо. Мадам Нивуа, державшая в руках большую корзинку, заполненную провиантом (она явно с утра пораньше прогулялась на рынок), вскрикнула. Обернувшись, Софья увидела, что корзинка валяется на ступеньках. Мадам заголосила: