На том месте, где еще несколько дней назад чернел угрюмый лес, все еще горела и пучилась земля, шевелились обугленные останки монстров и пахло гарью. Ветер разносил на много верст дым, пепел и смрад.
Зорень, как и велел Стас, оставил заставы и отвел полки на десяток верст от берега. Но каждый день по одному и группами на берегу, вопреки всем запретам, появлялись всадники из разных полков. Стояли, молча глазея на мертвую бескрайнюю пустыню, и так же молча возвращались в лагерь.
Тихо было и в лагере. Не слышалось громких голосов и звона оружия. Даже лошадей сбили в косяки и отогнали от лагеря на несколько верст, поручив заботу о них коноводам.
Да и сам лагерь армии славов раскинулся на много верст вдоль реки.
Шатер для Стаса поставили в самом центре лагеря. День и ночь вокруг стояла охрана из верных волчат.
А у самого входа в шатер несла службу его стая. И Лобастый, который почти не показывался на улицу, дни и ночи проводя в шатре вождя.
Не выходил из шатра и Стас.
Так продолжалось день, два…
Приходил Зорень. Смотрел внимательным взглядом на Войтика. Тот в ответ качал головой и смущенно отводил в сторону глаза. И Зорень без слов возвращался в свой шатер, где его уже поджидали Леха, Толян и Груздень.
Иногда через заслон пытался прорваться, уповая на старую дружбу, Леха. Но и он возвращался ни с чем, кляня на чем свет стоит и прохвоста Войтика, и серых родичей. И всех, кто попадался под его горячую руку. Тогда призывали на помощь Купаву. Но и ей не удавалось пробиться через кордоны.
Несколько раз видели, как шатер вождя озарял нестерпимо яркий свет. И тогда через плотную ткань волчата видели его неподвижный силуэт.
Так прошла неделя.
На восьмой день вождь вышел из шатра. С черной повязкой на глазах. И обнаженный до пояса.
– Войтик!
Негромкий, но властный и, как всегда, насмешливый голос вождя выкинул Войтика из его палатки, которую он делил с Веселином.
– Я здесь, командир! – рявкнул он веселым голосом, услышав знакомые нотки в голосе Стаса.
– Неси мои мечи, постучим… Засиделся.
Войтик растерялся и обескуражено посмотрел на Веселина, но тот в ответ только пожал плечами.
– И не ищи поддержки у Веселина. Веселин, марш за мечами. И чтобы подошвы горели!
У ног вождя появился Лобастый.
– А тебе спать, Старый.
Волк поднял на него угрюмый взгляд. Сверкнули тусклым огнем желтые глаза. Фыркнул, что-то беззлобно проворчал и скрылся в шатре, оставив у откинутого полога нескольких молодых волков.
Вернулся Веселин и неуверенно протянул перевязь с мечами, стараясь угадать рукоятью в ладонь.
Тесня волчат, со всех сторон торопились вои на голос вождя.
– Веселин… – Стас укоризненно покачал головой. – Уж рукоять меча я и с закрытыми глазами отыщу, как и твои уши.
Заслышав его голос, появились Зорень и воеводы.
Леха с Толяном, игнорируя присутствие стаи и прорвав заслон, кинулись к Стасу. Сдавили с двух сторон…
– Налетели, обмызгали, обслюнявили! – смутился Стас.
Купава, расталкивая всех, повисла на шее.
Опустились руки с мечами.
Груздень с Зоренем не могут пробиться к нему через пыхтящий и сопящий клубок висящих на нем тел. Улыбаются всегда сдержанные эльфы.
Толян пыхтит в ухо. Лопочет что-то нечленораздельное. Купава тычется губами в ухо.
– Леха, ты же суровый опер, а не студентка! – Стас попытался высвободиться из их рук. – Хорошо, Толян… Тонкая, ранимая душа, под завязку сентиментальная. Или Купава. Ума, как у старшеклассницы. Но ты-то! Люди смотрят, отпусти.
– Иди ты к черту! – огрызнулся Леха. – Вечно у тебя все не как у людей. Не запор, так золотуха…
Высвободился, взмахнул мечами. Раз, другой… Засвистели, запели в его руках клинки.
– Готов, Войтик? Держи! – И с места начал атаку. – У тебя есть возможность посчитаться со мной. Веселин, а ты почему не хочешь помочь другу и начальнику? Поспеши, а то опоздаешь. Самое вкусное мимо рта проскочит.
