Вот уже вторые сутки Джадд пытался оторваться от погони, но тщетно. Натасканные на преследование команды поисковиков знали местность не хуже самого Джадда, к тому же засевшая в правом боку пуля продолжала отбирать у него последние силы.
Приходилось поддерживать себя лошадиными дозами стимуляторов, но измученное тело становилось все невосприимчивее к ним, приближался тот момент – Джадд чувствовал это, – когда останется только упасть и умереть.
Однако умирать было нельзя, тем более что до тайника, в котором был спрятан субволновой передатчик, оставалось совсем немного.
«Я сумею, я смогу!» – поддерживал он себя, поминутно ощупывая в кармане маленький картридж, в котором хранился бесценный золотник информации – то, что он сумел намыть по крупицам за неполные два месяца.
Вот и знакомое озеро. Джадду удобнее было бы бежать по прибрежному песку, однако на открытом месте он был слишком уязвим. Совсем рядом на предельно низкой высоте пронеслись два реактивных гиббера. Они спугнули птиц и взметнули облака белого песка, однако беглеца не заметили и умчались прочь.
Это был хороший знак, и Джадд побежал дальше, стискивая зубы, чтобы не закричать от острой боли.
Но вот наконец и тайник. Джадд упал на колени и принялся лихорадочно разрывать сухую листву. Затем с трудом развернул сферическую антенну передатчика и онемевшими пальцами вставил в приемное гнездо драгоценный картридж.
Последнее усилие, нажатая кнопка – и беззвучный сигнал, прошив атмосферу, унесся в космос. В следующую секунду пуля снайпера ударила Джадда в спину, и он повалился на передатчик.
– Скорее проверьте, что он успел сделать! – крикнул своим солдатам офицер, выбегая из леса.
Двое из них подскочили к вражескому лазутчику, отбросили его в сторону и стали изучать передающий прибор.
– Ну что, он успел отправить или нет? – нетерпеливо спросил командир, останавливаясь рядом.
– Трудно сказать что-то определенное, сэр, – сказал, пожимая плечами, один из солдат. – Нужно отвезти это в лабораторию.
– Хорошо, собирайте аппаратуру, я сейчас вызову гиббер.
Ночь опускалась на Литторию незаметно.
Вывески на другой стороне улицы, которые, кажется, только что были отчетливо видимы, становились вдруг словно размытыми, тускло-серыми, и спустя минуту повсюду загорались осветительные панели. Они наполняли город ненастоящим мерцающим светом – сверху и до самых тротуаров, где шелестели автомобильные шины, неторопливо шагали утомленные прохожие и безразлично молчали полицейские, караулившие в этом городе едва ли не каждый угол.
Литтория быстро погружалась в сон, и спустя еще пару часов на улицах воцарялась тишина. Именно эти спокойные часы были самой приятной частью суточного дежурства лейтенанта Эфренди. Во-первых, после них, утром, заканчивалась его смена. А во-вторых, он просто любил ночь в Литтории, когда по пустынным улицам проезжали моечные машины и воздух в городе начинал пахнуть дождем.
– Сэр, – позвал из другой комнаты сержант Пайпер. Он был кодировщиком и почти всегда работал в одной смене с лейтенантом Эфренди. – Сэр, подойдите сюда, что-то тут не совсем ясно…
Лейтенант последний раз глубоко вдохнул, стоя у раскрытого окна, и пошел в операторскую.
– Что такое, Уилл? – спросил он, глядя на панели с отображенными на них загрузочными диаграммами узлов связи. Все они имели совершенно неудобопроизносимые названия, вроде «KJ5654-LFSA-23», но это было необходимо из соображений секретности, поскольку никто не должен был знать, где именно в пространстве плыли эти шпионские агрегаты.
– Обратите внимание вот на это, сэр. – Сержант указал на короткое имя в начале резервной строки. – Вот этот файл пришел на узел минуту назад, но он не имеет приоритетов и маршрутного пакета.
