ЭПИДЕМИЯ
За четыре года самоубийства достигли масштабов эпидемии – каждый третий подросток умирает подобным образом, но недавние исследования выявили всплеск самоубийств и среди взрослых, развенчав миф, что причина кроется в вакцинации младенцев или бесконтрольном приеме антидепрессантов.
Программа является единственным превентивным методом, но его применяют не ко всем. Ввиду распространения эпидемии власти готовят новый закон, который вступит в силу уже в этом году: все подростки до восемнадцати лет обязаны проходить модификацию поведения в Программе. Опираясь на результаты других экспериментальных начинаний, инициаторы надеются искоренить эту болезнь у будущих поколений: специалисты Программы утверждают, что стабилизация настроения в сочетании с терапией памяти приводят к стопроцентному излечению.
Информация об обязательном лечении вскоре будет обнародована, но одно можно сказать уже сейчас: Программа наступает.
По сообщению Келлана Томаса
Джеймс смотрел вперед, не реагируя на мои слова, – видимо, от шока. Я проследила за его взглядом: через ветровое стекло видна пустая парковка у заброшенного придорожного круглосуточного магазина – окна заколочены фанерой, белый сайдинг исписан черными граффити. В каком-то смысле мы с Джеймсом как этот брошенный магазин: наши прежние личности надежно заперты, а мир продолжает жить своей жизнью. Нам полагалось принять эту перемену и следовать правилам, но мы пошли против всех правил.
Уличные фонари начали выключаться – солнце из-за гор осветило туманный горизонт. Уже почти пять утра, надо ехать, если мы хотим успеть до появления блокпостов. Мы только что пересекли границу Айдахо, скоро и здесь введут «Эмбер алерт», чтобы нас перехватить и вернуть.
Программа печется сугубо о нашей безопасности.
– Значит, существует таблетка, – тихо повторил Джеймс, наконец очнувшись. – Майкл Релм оставил тебе лекарство, способное вернуть воспоминания. – Он повернулся ко мне: – Но он дал тебе только одну таблетку.
Я кивнула, глядя, как осунулось красивое лицо Джеймса, почти как в начале его болезни. После выхода из Программы Джеймс искал способ узнать наше общее прошлое. В заднем кармане джинсов, в сложенном пластиковом пакете у меня лежала маленькая оранжевая таблетка, ключ к секретам. Но я сделала свой выбор: риск слишком велик, возможен рецидив депрессии. Вспомнятся горе, перенесенные страдания. В ушах звучало сказанное на прощание сестрой Релма: «Порой единственная реальность – это настоящее». Сейчас, сидя рядом с Джеймсом, я точно знаю, кто я.
– Ты же не собираешься ее принимать? – спросил Джеймс, осторожно поглядывая на меня голубыми глазами. Трудно поверить, что еще вчера мы целовались у реки, забыв обо всем и упиваясь свободой.
– Таблетка все изменит, – сказала я. – Я вспомню себя, но никогда не стану прежней, только вернется горе от потери брата. Да и других я наверняка теряла… Мне нравится быть здесь и сейчас, рядом с тобой, Джеймс. Я хочу, чтобы мы были вместе, и боюсь все испортить.
Пригладив светло-золотистые волосы, Джеймс длинно выдохнул.
– Я никогда не оставлю тебя, Слоун. – Он выглянул в окно – собирались тучи. Ливня нам не миновать, это лишь вопрос времени. – Мы вместе, – решительно сказал он, снова взглянув на меня. – Но раз существует лишь одна таблетка, я никогда ее не приму. Не сделаю этот выбор без тебя.
Сердце переполняли чувства – Джеймс выбирал жизнь со мной, жизнь, о которой я мечтала (кроме той части, где нас преследует Программа). Я положила руки ему на грудь. Джеймс привлек меня к себе.
