Меня зовут Нагорная Лидия Сергеевна. Мне 32. И я работаю уборщицей номеров в отеле, горничная я, в столице нашей необъятной. Устраивалась на подработку, но как это часто бывает, осталась тут, на уже, без малого, пять лет. Нравится мне тут работать, ага, очееень. Не выразить моего восторга в словах, хоть танцуй. Чем мы и занимаемся с Наськой, когда драим засраные постояльцами комнаты. Но рассказ мой будет, не об этой великолепной профессии, а о том, как я имела неосторожность сказать одной даме, в метро грубость. Обозвав ее, ведьмой. Господи прости мне мою не толерантность. Она была африканкой. Я не имела ни чего такого, просто вырвалось. Когда она чуть не столкнула меня на пути, подъезжающего электропоезда. Кто бы знал, что я как в воду глядела, и она действительно оказалась ведьмой. При чем, очень недовольной, в тот момент. Вот меня и выкинуло в этот, мать его Эллидор. Мир, наполненный магией, некромантией и разными тварюками.
Вот я стою на перроне, а вот уже посреди леса. В каких – то лохмотьях. То ли платье, то ли длинная рубаха, затянутая под грудью – на веревку! На ногах, какие – то непонятные полуботинки, больше похожие на носки с подошвой и шнурком. Осмотревшись по сторонам, я поплелась вперед, или назад, какая к черту разница. Шла я около часа, может больше, начало темнеть и холодать. Зубы стучали, не попадая друг на друга, а пальцы онемели. И вот когда я уже была готова, отдать Богу душу, в дали, я увидела, какой – то огонек! И почти побежав, направилась к нему. Подойдя ближе, увидела мужиков, в каких – то средневековых шмотках. – Пф, ролевики. – подумала я и вышла к костру. Они вытаращились на меня, как на какую – то гориллу и схватились за топоры.
– Э, э, мужики. Вы чего? – отступая внутрь леса, пятилась я. Но прежде чем договорила, они кинулись на меня, и побежала я, куда глаза гладят, а глядели они не очень в темноте и поэтому, не придумав ни чего лучше. Забралась на первое попавшееся дерево и затаилась. Они подошли к дереву, с горящими поленьями из костра и начали, оглядываться.
– Говорил я вам, этот лес, гиблый, тут всякой нечестии полным полно. А вы со своими поисками сиянцевой руды, совсем ума лишились. Да ни какие деньги мне жизнь не купят.
– Ой, хватит ныть Рунар, за ночь одна единственная появилась и то ты обосрался. Пошли обратно. – Сказал верзила побольше, остальных мужиков.
– фууууух, психопаты, какие – то. – Истерично хохотнув, прошептала я.
– Ага, и не говори, 15 лет тут вишу, а таких первый раз вижу. – Сказал кто – то позади меня, медленно я повернула голову и увидела девушку. Точнее то, что от нее осталось. А осталось мало, всего – то голова и обглоданная грудная клетка. Орать я не могла. Выпучив глаза, уставилась на нее. – Ой, только не говори, что ты неупокоенных не видела. – Сказала она мне, бегущей в неизвестном направлении.
Бежала я бежала, и запнулась, ну надо же! В темноте – в лесу, какая новость! Больно ободрав ногу, села я на пригорочек. На который то и завалилась. И начала причитать: – вот жеж сука, ааааа. А эта, что это вообще такое было? Как оно говорило? Челюсть то отвалилась, один язык болтался. – Теперь зубы стучали не только от холода. Посидев так чуть – чуть, затянула ноги под платье. И, скрючившись, облокотилась на какою – то каменюку. Она оказалась теплой. И я провалилась в сон. Проснулась от того что, что – то шкрябло мою ногу. Открыла глаза, увидела перед собой, на половину вылезшего из могилы скелета.
– Помоги, раз подняла. – Недовольно пробурчал он пустым ртом. Челюстью? В общем, тем, что у него там было.
– И ни чего я тебя не поднимала, – пятясь на корячках назад, оправдывалась я.
– Как же не поднимала, – поставил он руки на свой таз, – пришла на мою могилу, кровь пролила, о помощи попросила.
