Цветы, лишённые влаги, вянут… Пойманная бабочка теряет пыльцу от прикосновения рук… Так и самые прекрасные (и вместе с тем самые необходимые) явления человеческой жизни тускнеют от скучных слов, не имеющих никакого отношения к чудесам, пронизывающим нашу жизнь.
Языком сказки естественнее говорить о том, что для нас особенного дорого и вместе с тем таинственно. О том, что боязно спугнуть великомудрыми рассуждениями. О том, что бережно хранишь в памяти всю жизнь и готов хранить дальше.
Сказочным сачком тоже не всегда поймаешь нужные слова, нужный образ. Не всегда придётся по души и своеобразное воображение автора – ведь все мы разные. Но тогда можно перевернуть страничку со сказкой-невеличкой – и там тебя ждёт новый шанс найти читательско-писательское взаимопонимание.
Стоит, конечно, не забывать о том, что каждый проживает сказки своей жизни по-своему. А значит, и у тебя, читатель, остаётся возможность рассказать о своём. Потому что граница между читателем и автором – лишь в решимости попробовать найти нескучные слова.
Времена жизни – это и времена года, и времена дня, и времена, которые меняются с подъёмом по уступам возраста. Они меняются не по нашей воле. Но в нашей власти вглядеться в сегодняшнее время, в те чудеса, которые оно нам приоткрывает, прислушаться к тому, о чём оно хочет нам поведать, и к тому, о чём оно нас предупреждает.
Тогда ни в каком из времён своей жизни не заскучаешь, потому что каждое из них рассказать и показать тебе нечто особенное.
Кругосветный путешественник Эвон однажды увидел с горы долину, которой не было на карте. Там виднелось селение, похожее на огромные часы.
Правда, стрелок не было: каждый, кто жил там, сам знал, когда настаёт его время.
Спустился Эвон в долину. Там жили феи и прочие феерические существа. И от каждого из них Эвон наслушался столько интересного! Стольких чудес насмотрелся!..
И успел навсегда сдружиться с Утром и Ночью, с Зимой и Летом, с Дождём и Закатом. И со многими другими феями и феерическими существами.
Эйа просыпалась поздно. Но однажды проснулась ни свет, ни заря от чьих-то всхлипываний.
– Что такое? – спросила она гномика, сидевшего на подоконнике.
– Ты проснулась, Эйа! – обрадовался гномик. – А я-то думал, опять пропустишь время оживания душ. Гляди!
И тут в воздухе заплясали сотни прозрачных искорок. Каждая вещь, которой касалась искорка, словно улыбалась в ответ.
Улыбнулась и Эйа, когда две искорки коснулись её глаз.
– Буди меня всегда! – сказала она гномику. – Только без хныканья. Я и сама не хочу больше пропускать время оживания душ.
Собирать составлялки – вот чем увлекалась юная Кю.
У неё на столе каждый день появлялась новая составлялка! Кю уделяла ей каждую свободную минутку, да не успевала сложить до конца. Ведь как только темнело, составлялка исчезала.
Но однажды Кю удалось засветло закончить изображение прекрасного белого коня. Вдруг конь встрепенулся и сказал:
– Поздравляю! Ведь я твой первый до конца разгаданный день. Позволь покатать тебя.
И неужели вы могли подумать, что Кю отказалась?..
Вернувшись однажды вечером домой, Двун заметил вдруг вход в комнату, которой раньше не было.
Вошёл туда, а там мастер в спецовке крутит фильмы. Кивнул Двуну, чтобы садился, и показывает на экран.
А там идёт всё, что произошло с Двуном за день. То и дело Двун вскакивал, когда хотелось что-то изменить в фильме.
– Да ладно, – успокаивал его мастер. – Побереги силы для завтрашнего кино.
Насмотрелся Двун и пошёл, задумчивый, ужинать. Выходя, глянул на дверь, а там табличка: «Мастер Вечер».
