Новая книга доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова «Время Анны Комниной» посвящена отражению царствования императора Алексея I (1081–1118) и его эпохи в «Алексиаде» – главном сочинении его дочери, принцессы Анны Комниной (1083–1153/1154). По словам выдающегося византиниста и историка искусства Ганса Белтинга, император Алексей I изображен принцессой Анной как «живая икона» (als lebende Ikone)[1]. Однако, по мнению А. Ю. Митрофанова, несмотря на желание Анны написать хвалебную биографию отца, «Алексиада» в действительности выходит за жанровые рамки панегирика и оказывается зеркалом эпохи, судьбы которой во многом определяли царствование Алексея I.
Принцесса Анна писала «Алексиаду» спустя тридцать лет после смерти отца и неудачной попытки дворцового переворота – которая привела ее к почетной ссылке в монастырь Пресвятой Богородицы Благодатной «Кехаритомени», – в бурную эпоху царствования своего племянника императора Мануила I Комнина (1143–1180), пытавшегося ценой неимоверных усилий вновь превратить Византийскую империю в военного и политического гегемона, каковым она была в эпоху императоров Юстиниана I Великого (527–565) и Василия II Болгаробойцы (976–1025).
«Алексиада», написанная Анной Комниной примерно в 1146–1148 годах, стала, как полагает А. Ю. Митрофанов, своеобразным политическим завещанием августейшему племяннику и, в тоже время, оппозиционным манифестом, направленным против его пролатинской политики. Именно сочетание биографии, исторической хроники и актуального политического памфлета сделали «Алексиаду» той книгой, которую Карл Крумбахер назвал «лучшим историческим произведением, которое оставило нам средневековье»[2]. Любопытно, что некоторые придворные интриги, описанные принцессой Анной – к примеру, романтические отношения императрицы Марии Аланской и Алексея Комнина, – находят, как показывает А. Ю. Митрофанов, параллели в творчестве сельджукского поэта Фахраддина Гургани (XI век), писавшего на персидском языке и опиравшегося на утраченный парфянский рыцарский роман[3].
Принцесса Анна, будучи мемуаристом, не только создала галерею портретов выдающихся представителей византийских императорских династий – таких, как ее отец император Алексей Комнин, мать императрица Ирина Дукена, бабушка Анна Далассина, нареченная теща императрица Мария Аланская, – но и, будучи историком, обозначила целый ряд этнографических и политических проблем, с которыми столкнулась Византийская империя на исходе XI века. Одной из них было создание державы Великих Сельджукидов, завоевавших под бунчуком султанов Тогрул-бека (1038–1063), Алп-Арслана (1063–1072) и Малик шаха (1072–1092) Хорасан, Иран и огромные пространства от Средиземного моря до Кашгарии, от Кавказа до Йемена. Интересно, что императора Алексея Комнина – который уже пользовался помощью сельджуков во время войны против Русселя де Байоля, мятежного норманнского рыцаря – распри между великим султаном Малик Шахом и анатолийскими сельджуками подтолкнули к союзу с Малик Шахом.
В книге А. Ю. Митрофанов по-новому ставит вопрос о возможном монгольском происхождении династии великих Сельджукидов в свете военно-политического влияния в Туркестане киданьской империи Ляо, приводя аргументы в пользу данного предположения. Одним из них является тезис автора – опирающийся, в частности, на мнение археолога, этнографа и художника М. В. Горелика – о характерном для советского востоковедения сознательном игнорировании роли монгольского фактора в истории Средней Азии. Другой аргумент – оригинальное предположение о наличии литературного влияния «Шахнаме» Абулькасима Фирдоуси на историю Сельджука из «Малик-наме», сельджукского эпоса XI–XII вв., сохранившегося в отрывках благодаря сочинению Мирхонда и некоторых других поздних восточных историков. Автор ссылается также на работы Г. В. Вернадского, отмечавшего распространение у ряда монгольских племен в XI–XII вв. христианства несторианского толка, и сопоставляет это явление с гипотезой о христианском исповедании некоторых сыновей Сельджука, в частности, Микаила.
