Холодный морской ветер прикасался к пожелтевшей траве, которая сменила свой окрас с зеленого из-за прихода осени. По мокрым каменистым скалам с берега поднимался мужчина, стараясь не оборачиваться в сторону раздражающего его нескончаемого ветра. Остатки соленой морской воды продолжали обжигать свежие, еще кровоточащие раны. По сравнению с тем, что он пережил, эта боль для него была незаметной.
Сил на подъем уже не оставалось, но теперь ему некуда было спешить. Теперь все его прошлое осталось там, за спиной, на континенте. Мужчина повернулся в сторону бушующего борея, иронично улыбнувшись в ответ на сильный порыв стихии. Ветер развивал его седеющие волосы, радуя свою жертву своим присутствием. Набухшие от воды доски прибивались сильными волнами к скалистому берегу. Остатки некогда белого паруса зацепились об острые камни, не давая возможности погрузиться в пучину моря.
«Плевать на этот парус, – подумал про себя мужчина и продолжил более активный подъем, вкладывая последние остатки силы в свое ослабевшее тело. – Смысла нет возвращаться назад. Главное сейчас долезть до конца. Не сдавайся, старый. Это только начало!»
Первые лучи солнца уже начинали пробиваться через мрачные тучи, а крик чаек заглушал даже стук сердца. Осторожно ступив на проложенную камнем тропу, шатающийся мужчина, потерявший столько сил при подъеме, поковылял мимо волнующихся от ветра деревьев, коих на острове было немного. Сплошь только скалы и сырость от морской воды, да и желтеющая трава, выглядывающая из-под скал.
Каждый шаг давался ему нелегко, каждый вдох душил его легкие, но он слепо шел по проложенным кем-то ступеням в самую гущу единственных на острове деревьев, не думая ни о чем и прячась от взгляда солнца. Чем дальше он заходил вглубь, тем свежее становилось дышать. Тишину и гармонию рушил кашель как у больного старика, находившийся на грани; никаких сил уже у него не оставалось. Дойдя до круга из каменных обелисков разных форм и размеров и войдя в центр круга, мужчина свалился на бок и плавно улегся на спину, глядя на выглядывающее из хмурых облаков солнце. Дышать сразу же стало легче, а боль медленно отходила от тела.
Высокий силуэт закрыл собою солнце и мир перед ослабевшим человеком вновь потемнел.
– Отойди, – произнес еле слышно измученный мужчина, закрыв глаза в надежде через веки свет горящей и дарящей тепло звезды. Но это не произошло. – Дай в последний раз полюбоваться им.
– Зачем?
– Я буду скучать по нему… наверное.
– Зачем бежать от своих проблем и неудач?
Человек тут же почувствовал в себе силу, некую горечь от сказанных слов, бодро поднялся, но блеф не удался, и держаться на ногах оказалось трудным испытанием. Теперь он мог увидеть своего собеседника: высокий, широкоплечий, но довольно худой и бледный как пепел с синими узорами по всему телу. Оттопыренные острые уши хорошо сочетались с другими заостренными чертами его лица. Голубые глаза холодно и безразлично смотрели на заросшее бородой исхудавшее лицо мужчины, ссадины на котором сливались с его морщинами.
Человек не сводил своего взгляда с беловолосого чужеземца и, стараясь сохранять спокойствие, устало ответил:
– У меня больше нет проблем.
Собеседник усмехнулся, озирая взглядом еле дышащего мужа.
– Ты уверен в этом?
– Я не хочу об этом больше думать. И дискутировать на эту тему не собираюсь. Я устал.
– Устал, говоришь? – недоверчиво спросил тот, пристально уставившись на гонимого всеми человека.
В ответ лишь тишина. Тяжелое дыхание доносилось до острого слуха чужака, и пускай он был из других земель, но сейчас именно ослабевший и телом и духом человек считался чужаком на острове остроухого. Чужеземец знал, что творится с некогда прославленным героем, но ему было интересно, как поведет себя этот умирающий бедолага.
