Дул пронизывающий, пробирающий до самих костей, ветер. Банальная фраза, но она очень точно описывала все ощущения. Паренёк, лет шестнадцати, поёжился и, подойдя к краю крыши, с опаской высунул голову, рассматривая окрестности. Вроде всего десятый этаж, а люди всё равно внизу выглядят как муравьи, куда-то спешащие по своим, муравьиным, делам. Кто на работу, кто с работы, кто домой. Весёлые, грустные, утомлённые, бодрые. Едут машины, где ускоряясь, а где стоя в пробке. Жизнь кипит в этот вечер, несмотря на ненастную погоду. Впрочем, как и в любой другой вечер.
Шелестят деревья в парке, только-только покрывшиеся листвой. Да и трава не отстаёт, то тут, то там, высовываясь из-под земли.
Витя засмотрелся на зелёное море, постепенно заполняющее всё больше места. Ссохшиеся деревья, борются с остатками зимы, с каждым днём всё сильнее расцветая и побеждая в этой нелёгкой схватке. Успокаивающая картина…
"Так, хватит! Совсем отвлёкся, ради чего пришёл сюда"
Он приблизился ещё на пару миллиметров, чувствуя под ногами пугающую, но такую манящую пустоту. Опасно покачиваясь, прикрыл глаза. Вот и всё…
– Ты что, прыгать собрался? – неожиданно раздался грубый голос сзади.
Витя дёрнулся и отступил от края, пряча чуть потрясывающиеся руки в карманы лёгкой куртки. Испуганно обернулся. Метрах в пяти от него стоял мужчина в длинном сером пальто. Нахмурив брови, он наблюдал за неловкими движениями парня. От его глаз не укрылось, как Витя быстро смахнул пот со лба.
– Да собираюсь! – крикнул Виктор с бравадой в голосе. – Не надо меня останавливать!
– Упаси, боже, – скривился мужчина, будто целиком съев лимон, – хоть солдатиком, хоть сальто исполняй в полёте. Тут скоро закат начнётся, красивый вид, а ты его портишь.
– К… Как же так, – закашлялся от неожиданности Витя. Самоуверенный тон быстро сменился недоумением, – вам всё равно?
– Я тебя минуту знаю. С чего мне хотеть помочь? – Мужчина подошёл поближе. Его суровые, почти чёрные, глаза словно проникали Вите прямо в душу. Будто видели все неудачи в его короткой жизни. – Может ты маньяк-насильник, от угрызений совести, решивший покончить с собой.
– Да что вы несёте?! – сорвался на нелепый крик парень от такой несусветной глупости. – Какой маньяк?
– Это просто предположение, – невозмутимо поковырялся в ухе мужчина, – так-то я знаю причину. Из-за девушки?
– Ну… да, – поначалу опешив, а затем, печально вздохнув, сказал Витя. – Я ей всё, а она с другим встречаться начала…
– Бла-бла-бла. Ты это, не отвлекайся, давай, – махнул в сторону мужчина, – лети, как кусок голубиного помёта на асфальт. Вижу, как ты скривился. Не поэтично получается?
Парень мрачно уставился под ноги.
– А на асфальте, – продолжил мужик спокойным тоном, – будешь смотреться ещё мерзотней. Думал прыгнешь, она узнает, прибежит рыдая, а ты весь в белом рядом летаешь и слушаешь, какой ты хороший и какая она тварь, что бросила тебя? По лицу вижу, что так и думал. Извиняй, но так не будет. А от твоего вида родителям тошно станет.
– Хватит разговоров! Я решился уже! – перебил его Витя, делая шаг назад.
– А записку написал? – в лоб спросил неизвестный, заставив паренька снова заикаться.
– К…какую?
– Эх, пацан, реально ваше поколение чересчур отупело, – мужчина сокрушённо покачал головой, посильнее закутавшись в пальто, – записку, где сказано, что любил её, и вертушкой скакнул с крыши тоже по этой причине. Даже мамкин борщ не поев напоследок.
Витя покраснел и отвернулся, закусив губу.
– Поел всё-таки? Ну, поверь, маман будет рада. А уж дворники тем более. Такую красоту потом им оттирать… Но без записки не комильфо будет, отвечаю. А если ещё и в туалет не сходил…
