Астрид
Страх, безнадежность, отчаяние, горечь, растерянность, злость – я должна была испытывать что-либо из этого, а может, и все сразу. Но взамен меня просто накрыло теплой волной облегчения.
Столько времени я боялась, что кто-то узнает мою тайну, пряталась за чужими привычками, местами едва не уничтожая себя. Заставляла действовать так, как никогда не стала бы в прошлой жизни, сантиметр за сантиметром сдвигая грань своих моральных принципов, убеждая себя, что это нормально, не так страшно, без этого никак… Была уверена, что если меня раскроют – на этом все закончится. Боги, как же сильно меня пугала даже мысль об этом!
И вот я сижу в разгромленной комнате на полу рядом с едва дышащим мужчиной, сумевшим докопаться до истины, а кроме чувства опустошенности и облегчения, больше ничего не испытываю. Поздравляю, Ася, ты облажалась…
В приглушенном голубоватом свете было сложно понять, какие эмоции отражались в глазах Рейна. Его лицо освещалось редкими всполохами от искр на концах свисающих с потолка проводов, ярко зажигавшихся на миг, чтобы угаснуть. За ту пару секунд я только и успевала оценить его плотно сжатые губы, нахмуренные брови, бледную кожу. Он терпеливо ждал моего ответа.
Кто я… Такой простой вопрос, такой сложный ответ. Я сама уже не могла однозначно ответить. Как много осталось от той Аси, которая жила беспечной жизнью и самой большой проблемой которой была отключенная на месяц горячая вода да задержанная на пару дней зарплата, из-за чего не удалось купить понравившуюся юбку, пока в магазине шли скидки? Мне снились сны Астрид, я видела ее прошлое, в памяти всплывали известные лишь ей факты, я слышала ее голос… Я жила ее жизнью, по сути! Кем я теперь стала?
Откуда-то выехали роботы-уборщики и едва слышно озадаченно жужжали, пытаясь лавировать между обломков мебели, высыпавшегося из шкафа и стола содержимого и осколков панели. Единственное, что они могли, – убрать каменную крошку вокруг трещин, которые я умудрилась проделать в мраморном полу. Один из них подъехал ко мне вплотную, пытаясь всосать в себя пыль вокруг моей руки, которой для равновесия упиралась в пол. Хмыкнув, подняла ее, стряхнув какие-то прилипшие мелкие камешки и щепку.
Надо бы вызвать команду, дать задание что-то сделать с комнатой… Ее ведь возможно починить? Если они сломанные кости латают за пару часов, что им покрытые трещинами стены и полы? Мебель бы заменить еще… Мой взгляд невольно скользнул к дальней стене, где ворохом лежала выпавшая из шкафа одежда. Интересно, отстирается? Как тут вообще обстоит дело с этим? Или достаточно закинуть на пятачок нанодуша?
Не знаю, до чего бы я еще додумалась, цепляясь за любые самые дурацкие мысли, лишь бы не думать о нависшей надо мной угрозе. Но «угроза» вдруг вздохнула громче и судорожно закашлялась, прикрыв рот ладонью. В очередной вспышке искр я успела заметить влажно поблескивающие темные капли на ладони Рейна. Были ли они там изначально, как следствие царапин на коже, или мужчина кашлял кровью – я определить не могла. Но это заставило меня словно очнуться, встрепенуться.
– Ты как? – Я же первая и разрезала повисшую тишину, по-прежнему не торопясь отвечать на вопрос Рейна. Его состояние волновало меня сейчас не меньше, чем все остальное. О стену я приложила его неслабо, да и кто знает, насколько сильно задела силой напрямую. – Тебе срочно нужно в медотсек. Сам сумеешь дойти?
– Жить буду, – ответил он, поморщившись, и, подтверждая свои слова, осторожно попытался изменить положение. Болезненно скривился, сдавленно зашипев сквозь зубы, но даже умудрился встать на ноги, держась рукой за стену. Я с тревогой проследила за его движением. Если бы все было совсем плохо, он бы не сумел подняться самостоятельно, ведь так?
