Всемирный светильник. Житие преподобного Серафима, Саровского чудотворца

Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви

№ ИС 10-10-0804

Земною родиною этого истинно небесного человека, о котором Сама Божия Матерь сказала: «Сей – от рода Нашего», был град Курск, милостиво покрываемый чудотворною Ее иконою Знамения, именуемою «коренною».

Под Ее особым попечением возрос до великой высокой святости преподобный Серафим и удостоился услышать от Нее пресладкое и славное наименование: «Любимиче Мой!»

Телесным же родителем его был благочестивый купец и трудолюбивый строитель Исидор Иванович Мошнин. У него были свои кирпичные заводы, и он занимался постройкой каменных храмов и домов. Для этого дела требуется душа сильная и благоразумная, но Исидор Иванович отличается еще и твердою верою, и истовым благочестием. Еще более украшалась добродетелями мать будущего угодника Божия, истинная раба Господня, Агафия Фотиевна: она отличалась милосердием к бедным; в особенности же помогала сиротам-невестам выходить замуж. Но кроме этого, она была одарена и глубоким разумом и мужественною душою, как мы это скоро увидим.

От таковых родителей произросли три ветви: первое дитя – Параскева, старший сын Алексей и младший брат его, будущий светильник вселенной, Прохор.

В мире Божием нет ничего случайного; и даже малые, по-видимому, события имеют свой смысл: будущий богоносец, пламенный Серафим, прославленный еще на земле Фаворским светом славы преображения, родился в ночь с 19 на 20 июля[1], то есть под день славного небошественника, огневидного Илии пророка, великого ветхозаветного постника и созерцателя славы Божией на Хориве, и собеседника Христу Господу на Фаворе. При крещении младенцу дано было имя Прохора, одного из 70 апостолов и первых диаконов Церкви (ср. Деян. 6, 5), память коего празднуется 28 июля, то есть в девятый день по рождении богоизбранного младенца; по церковному закону полагается нарекать святое имя в восьмой день (ср. Лк. 2, 21); здесь дано на день позднее. При размышлении об этом небесном покровителе святого, диаконе – или «служителе» Христовой Церкви и попечителе о бедных и вдовицах (ср. Деян. 6,1), естественно приходит мысль и о преподобном, который сам называл себя слугою Божией Матери и по Ее повелению создал обитель для дивеевских «сирот» – девиц и вдовиц. А как истинный «наставник монахов», и инокинь, и всему миру учитель о благодати, святой Серафим достойно получил свое имя, которое значит «начальник хора»[2].

Под таковым покровом Богоматери, пророка Илии и св. Прохора начали возрастать и расцветать добрые задатки, заложенные в младенца по наследству от сильного духом родителя и милосердной матери Агафии. Наипаче же хранила и воспитывала его благодатная питательница, Святая Церковь, к которой он привержен был от чрева матери своей, богомольной родительницы, на единственном попечении которой скоро остался младенец. Отец его, еще в самом расцвете сил, 43 лет от роду, неожиданно скончался.

Непостижимы нам пути Божии, но то, несомненно, истинно, что Господь, «глубиною мудрости человеколюбие вся строяй и полезная всем подаваяй», как поется в тропаре усопшим, призвал к Себе раба Своего в нужное время: угодно ли Ему было, чтобы воспитательницею будущего подвижника была более благочестивая и кроткая мать; или впереди предстояло бы преподобному искушение уклона на практический мирской путь, каким шел строитель-отец; или от последнего можно было ожидать несогласия на иноческий подвиг сына, избранного на то Богом, то ведомо единому Промыслителю.

Не испытывая судеб Божиих, смиренно взяла трудный крест молодая вдова, боголюбивая Агафия, не поддавшись малодушию, приняла она на мужественные руки свои трех малолетних сирот, все сложное хозяйство и особенно ответственное дело по постройке храма в честь при. Сергия и Казанской Божией Матери, которую начал супруг ее в 1752 году и каковая кончилась под ее непосредственным надзором. Все это время Прохор был неотлучен от любящей и любимой матери, свято чтимой им до гроба; так что можно сказать, что все детство и юность преподобного прошли под ее влиянием и под знаком богоугодного храмоздательства, которое само по себе привлекало чистую душу его от земли на небо; «дом Божий» становился для него родною обителью. И после мы услышим от угодника Божия, что ему не хотелось бы вовсе уходить из храма, от богослужения.