Педаль детского велосипеда крутилась на уровне глаз, не переставая. Крутилась и крутилась. Я смотрел на нее, и у меня стало появляться ощущение нереальности происходящего. Казалось, педаль живет своей собственной жизнью, и в ее задачу входит заставить меня усомниться в моем существовании. Еще чуть-чуть и она стала бы подмигивать мне.
Я вовремя отвел взгляд. Велосипеды. Много велосипедов в ряд. И детские и взрослые. Почему я смотрю на них снизу? Ага. Я лежу. Лежу навзничь на полу среди десятков велосипедов, выстроенных в ряды. И несколько из них валяется вокруг меня. Словно мое тело ворвалось в их стройные шеренги, откуда ни возьмись, и разрушило гармонию.
Я решил привстать на локтях, борясь с искушением посмотреть на все еще вращающуюся педаль. Огромное помещение. Прилавки. Товары. Кассы. Похоже, какой-то супермаркет. Громадный супермаркет! Судя по всему, – многоэтажный. Это осознается по гулкому вокзальному эху от звука, исходящего из динамиков, и по эскалаторам, уходящим в верх и вниз.
Да, а что исходит из динамиков? Похоже, я понимаю слова. Понимаю язык. Но понимаю ли, какой это язык? Вроде, мой родной. Но какой-то незнакомый родной. Словно, из будущего. Откуда я это знаю? Не знаю. Но знаю точно!
Что на мне за одежда? Короткое светло-серое пальто. Белая рубашка. Черные брюки со стрелками. Черные тупоносые лакированные туфли. Все новое, чистое, добротное. На левой руке золотые часы с золотым браслетом.
Что ж, все это интересно, но хотелось бы знать, где я? Вернее, нет. Откуда я? Или, нет! Есть более важный вопрос. Кто я?!
Вообще-то, задавать себе такие глубокие философские вопросы, типа: «кто я?», лежа на локтях, на виду у всех, посреди поваленных велосипедов в супермаркете, немного нелепо. Или много? Можно так сказать: много нелепо? Тьфу! Что за глупости лезут в голову?!
Так, пора осторожно, незаметно встать. Ха-ха. Встать незаметно?! На виду у всех?! Еще одна нелепость. Ну ладно. Встаю. Ступаю. Только бы не зацепиться за эти велосипеды. Прошу прощения, но поднимать я вас не буду. Лучше немного помучиться совестью, чем привлечь к себе внимание. Я что, попросил прощения у велосипедов? Хм. Это интересно.
Ну вот. Выбрался из велосипедной западни. Никто на меня не обращает внимания. Огромное здание живет своей жизнью, переваривая в своем желудке массы, толпы, вереницы. Никому ни до кого нет дела. Все это мне знакомо, но незнаком себе я сам!!!
Ага! Зеркало! Так, и кто в нем? Это лицо мне ни о чем не говорит. Вернее, говорит ни о чем. Что же мне дальше делать? Зачем я здесь? У меня есть какое-то предназначение? Ого! Предназначение!!! Какие формулировки! Словно я персонаж фантастического фильма. Попал невесть куда, а во мне начинает действовать какая-то программа.
Ой, мамочки! А если это так и есть?! Откуда я знаю, что это не так? «У меня есть какое-то предназначение?» Откуда эта мысль?!
Стоп! Почему меня заботит, откуда эта мысль? Почему у меня не может быть такой мысли?
А что, может?
Мне кажется, что не может…
А почему кажется? Я ведь не знаю, кто я? Или все-таки, знаю? Местами?
Так-так-так! Тихо! Похоже, я схожу с ума. А может, я уже сошел, хи-хи!
Тихо! Молчать! Разговорчики! Выбираемся отсюда наружу. Может, на выходе из супермаркета что-то прояснится?
Эскалатор несет вниз. Иду через вестибюль. Входные вращающиеся двери. Ну вот. Я снаружи.
Улица уходила в даль. Хотелось сказать: уходила к горизонту, но – как-то не высказывалось. Потому что горизонта не было. Даль была, а горизонта не было. И даль эта была непрозрачна. В ней, как в музыке, чувствовались объем и глубина, но ничего нельзя было разглядеть. И была она ярко-синего цвета. Словно ясное небо без единого облачка встало на землю вертикально. Вблизи меня видимость была очень ясной, почти невыносимо четкой. Но уже на расстоянии десяти метров резкость терялась. Понятно было, что это даль, но что было внутри этой дали – непонятно. По консистенции она была похожа на желе. Но утверждать этого я не мог, поскольку не имел возможности прикоснуться к ней.
