-
Вик, ты скоро?
-
Прости, - пропыхтела, с трудом переставляя колесики инвалидной коляски,
застревающие в высоком ворсе ковролина.
-
Милая, мы уберем его, - заметила в дверях Инну. Она смотрела на меня виновато.
– Мне сейчас тяжело, придется дождаться Рому.
-
Все в порядке, - подняла глаза, выдавливая улыбку. – Приноровлюсь.
-
Давай я пока помогу, - Инна отложила тарелку и полотенце, которые держала в
руках, взялась за ручки у меня за спиной. Вместе сумели преодолеть сложный
участок.
-
Спасибо, - кивнула, стараясь не расплакаться.
Неужели
теперь моя жизнь будет такой? Полная немощь и зависимость от других!
-
Вика, ну ты чего? – Инна присела рядом, безошибочно уловив мое состояние.
Провела по стремительно намокающей щеке ладонью, стирая соленую влагу. – Вик,
ты не одна, мы рядом. Поможем, поддержим.
-
Неужели… - всхлипнула. – Неужели это конец? Не хочу верить, что больше никогда
не смогу встать на ноги! Просто не хочу в это верить!
-
Подожди себя хоронить! – разозлилась подруга. Она всегда злилась, если у меня
опускались руки. Пусть такое настроение накатывало нечасто, все же иногда
случалось. – Ну-ка, давай! – подхватила меня под руки, заставляя подняться. –
Умница! Вот видишь!
-
Ин, не стоит, тебе нельзя поднимать тяжести, - попыталась остановить беременную
женщину.
-
Я и не поднимаю, ты сама стоишь! Давай сделаем пару шагов, доктор сказал, нужно
напрягать мышцы. Вот так, умница! И чтобы я больше не слышала похоронного марша
в этом доме! – резко заявила она, отпуская мои руки и отходя на шаг. – Держись
за стену, пойдем на кухню. Пока ты можешь ходить, Вика, как бы тяжело и больно
ни было, нужно ходить!
Каждый
шаг, который я делала, самый крохотный, медленный давался мне с титаническими
усилиями. Еще три года назад я бегала в парке, всего три года назад! Теперь же,
наступая на стопу и чувствуя, что колени подгибаются, икры дрожат от
напряжения, а ноги от бедра простреливает жгучей болью, нет-нет да и думала,
что не смогу, не справлюсь.
Если
бы не Инна с Ромой, меня ждал бы дом инвалидов. Еще, кстати, может и ждет. У
ребят родится малыш, им станет не до меня, кому нужен инвалид в квартире?
Дойдя
на кухню, тяжело рухнула на стул, украдкой вытирая слезы. Эти уже не от
отчаяния, эти как раз от боли. Ноги выворачивало наизнанку. В покое они почти
не болели, но стоило натрудить, как вот сейчас, и их словно в мясорубке
прокручивало. Самое страшное, что недавно те же симптомы я стала испытывать и в
плечах. Раньше руками я двигала свободно, но в последнее время они тоже стали
болеть. Напрягать их становилось все сложнее. Гнала от себя эти мысли, ведь
если все время думать о своем недуге, можно сойти с ума. Инна права, нужно
жить, пока могу. Это все, что от меня зависит, больше ничего.
-
Толкнулся! – Инна замерла, опустив ладонь на живот. – Вик, он толкнулся! Хочешь
потрогать?
-
Конечно! Почему ты уверена, что это мальчик? – спросила, опустив ладонь на все
еще маловыпирающий животик подруги, прислушиваясь к тому, что чувствую. И ощутила!
– Толкнулся! – подняла глаза на будущую мамочку. – И правда толкнулся.
-
Большой уже, - улыбнулась Инна, став еще красивее. – Мне все равно, кто это,
Вик. Мальчик или девочка, главное, чтобы был здоровенький. Прости, - тут же
смутилась она, поняв, что сказала.
-
За что? Все верно - главное, чтобы родился здоровым. Когда возвращается Рома?
-
Завтра, - Инна отошла к плите. – Блинчики или яичница?
-
Блинчики! Только немного, а то меня разнесет так, что в коляску не помещусь.
-
Не преувеличивай, - махнула рукой подруга. - Тебе до этого состояния как до
Луны пешком!
Инна
– старшая сестра моей бывшей подруги. Бывшей, потому что полгода назад Светка
вышла замуж за парня, с которым мы встречались с девятого класса. Три года. Он
ушел в армию, я поступила в универ. Когда Дима вернулся, отслужив, я была на
практике в Питере, круг общения остался прежним. Честно говоря, я даже не
придала особого значения тому, что он проводит много времени со Светой, ведь мы
и раньше гуляли все вместе. Только вот когда я вернулась с практики оба прятали
глаза, да и вообще вели себя странно.
