ЮЛЯ
— Вы ошиблись, я вас не знаю, — грубо бросаю в лицо мужчине.
Он отец моей дочери, но я ни за что не признаюсь.
Я знаю, зачем он здесь. Случайно узнал про дочь и примчался.
Мечтаю провалиться на этом самом месте. И никогда-никогда больше не видеть этого человека. Заглядываю в знакомые темные глаза, вспоминая все то, что чувствовала, когда осталась одна. Боль, обиду. Злость и разочарование, не знающие границ. А теперь…
Его лицо недоверчиво вытягивается. Мужчина из моего прошлого пораженно осматривает меня с ног до головы, не в силах поверить своим ушам. Вот так, господин Айдаров. Считай, что я забыла тебя так же быстро, как и ты меня.
А что он хотел? Узнать, как жизнь? Серьезно? Он бросил меня пять лет назад. Просто наигрался и выбросил, как ненужную вещь. Сказал, что по-настоящему у нас с ним никогда ничего не будет.
Как жизнь? Была прекрасна, пока я не встретила ЕГО.
Сейчас к его губам приклеена неприятная ухмылка. А лицо с каждой секундой все больше угрожающе темнеет. И мне отчего-то становится страшно.
— Аня! Домой! Поскорее! — взволнованно зову дочь. Его дочь. И он совершенно точно знает об этом…
Анюта тут же подскакивает ко мне. Она улыбается от счастья: соседский мальчик разрешил ей погладить своего щенка и подержать поводок.
Секунда… и они смотрят друг на друга. Они смотрят. Друг. На друга. Сердце колотится, как сумасшедшее, адреналин стучит в висках, но я стою без движения, ни один мускул на лице не дрогнул. Лишь только крепче сжимаю детскую ладошку. Я выстою. Я смогу.
— Я не пойму, — предупреждение в его голосе звучит, как неприкрытая угроза, — тебе поздороваться влом, Юль?
Анюта чуть наклоняется ко мне, но тихий доверительный шепот ее отец однозначно слышит:
— Мама, этот дядя знает, как тебя зовут.
— Дядя обознался, — сглатываю, запинаясь и наблюдая, как Адам зло стискивает челюсти в ответ на мои слова и опасно прищуривается. — Впервые его вижу.
Последняя фраза в зловещей тишине прозвучала, как выстрел.
Не могу больше. Не могу здесь находиться. Нужно скорее уходить.
Легкий поворот головы, и я замечаю соседку — виновницу торжества. И не только ее. И сразу все становится на свои места. Не ожидала я, что Олечка пойдёт на это. Я ведь ее просила… искренне просила ничего мужчине не рассказывать!
Боже, я до сих пор помню тот день, когда Айдаров, улыбаясь, произнёс, словно само собой разумеется:
«Ну, Юль. Ну ты же не думала, что у нас серьезно?»
Жаль, тогда я не отважилась стереть ладонью его тупую ухмылку!
То, что успела забеременеть, я поняла быстро. Как сейчас помню злость и обиду на весь мир, и дикое разочарование, оставляющее пустоту внутри. Как слёзы обжигали щеки и падали на дрожащие пальцы. А в них — положительный тест. Уже третий по счёту.
«Ты же не думала, что у нас все серьезно?»
В тот миг собственная жизнь полетела к черту, а мечты разбились в одночасье. Все потому, что я ошиблась. Да, я думала, что у нас серьезно. Я думала, что у нас с ним то, чего больше ни с кем другим не будет. Да. Я очень сильно ошиблась… но теперь у меня есть Аня.
Крепко сжимаю ручку дочери и тяну назад. Ни слова не говоря, отворачиваюсь и, поскорее перебирая ногами, поднимаюсь на крыльцо. Скорее. Скорее уйти. Уйти от него, от его взгляда. От его голоса… поскорее убежать от прошлого… скорее. Еще немного, и я окажусь в безопасности.
Заходим с Анютой в подъезд. Я не успеваю выдохнуть, а домофонная дверь не успевает захлопнуться, как в спину остро врезается громогласное:
— В смысле «дядя обознался»?!
Пять лет прошло. Я больше не одна: у меня есть Леша. И я научилась ему доверять. Заново научилась.
А ОН… Пусть проваливает. Когда казалось, что спасения нет, мы справились без него.
