– Нет, нет, нет! – пронзительный женский вопль. – Глеб, что происходит?!
– Лена-а-а!..
Их крики, оборвавшиеся оглушительным взрывом, вырвали меня из лап Тьмы.
Я открыл глаза.
Воздух был горячим и густым. Он обжигал ноздри и лёгкие, нёс в себе запах гари, крови и расплавленного металла. Где-то рядом с треском догорало оборудование, скрипели потолочные балки, и в такт этому предсмертному хрипу мигали аварийные огни.
Я знал, где нахожусь.
Подвальная лаборатория. Сердце дома Вороновых. Когда-то стерильная, выверенная до миллиметра. Теперь – растерзанная тень самой себя. Пол покрыла паутина трещин, панели вывернуты, кабели плавятся. На стене – кровь.
И тела.
Женщина была мертва. Металлическая балка пронзила её живот, пригвоздив к стене. В шею вонзился ритуальный поднос, и его изогнутый край торчал из бетона, словно запоздалый упрёк.
Мужчина ещё дышал, но его здесь уже не было. Пустой, невидящий взгляд. Вместо воли – дёрганый рефлекс. Кровь быстро утекала из раны в груди, где торчали рукояти скальпелей. Он хотел боли. Он её получил.
Я подошёл ближе. Тихо. Без слов.
Он меня узнал.
– Этого… не может быть, – прохрипел мужчина, глядя на меня снизу вверх.
Я наклонился ниже, позволяя тёмному пламени медленно стекать с моих пальцев. Оно пробежало по его коже тёмными, маслянистыми волнами. Мужчина задохнулся, ощутив мой холодный огонь, и попытался отпрянуть, но тщетно.
– А ведь ты всегда меня чувствовал, – мой голос был спокоен, почти безразличен. – С самого первого дня.
Он молчал, но я видел, как он вслушивается в каждое слово, пытаясь найти в них спасение или хотя бы объяснение.
– Вы ведь нашли одинокого, испуганного мальчика без семьи. Дали ему фамилию, крышу над головой и жалкое подобие заботы, а потом просто подселили в него кристалл. Ничего личного, верно? Просто очередной проект. Просто магия.
Я шагнул ещё ближе, и его тело мелко задрожало. Я слышал, как бешено и неравномерно колотится его сердце.
– Ваш план был прост: вы хотели, чтобы кристалл накапливал тьму, чтобы в нём зародилась чистая, живая и чёрная магия. Сила, которая была бы абсолютно податлива в ваших руках.
Его лоб блестел от пота, а зрачки метались по сторонам, и я с удовольствием наблюдал за этим.
– Но что-то пошло не по плану, да? Внутри вашего драгоценного кристалла родился я. Не просто сгусток энергии или безмозглое существо, а полноценное сознание. Разум. То, чего вы в своих расчётах никак не могли предвидеть.
Я выпрямился, и пламя послушно окутало мои плечи, словно живой плащ.
– А потом до вас дошло, что я не просто сижу внутри. Я живу. Я думаю. И я всё понимаю. И отчаянно пытаюсь вырваться из клетки, в которую вы меня посадили.
Его губы беззвучно шевельнулись – то ли от боли, то ли от ужаса, захлестнувшего его.
– И тогда вы поставили ловушку. Магический замок прямо в его теле, чтобы я не мог ни выйти, ни говорить, ни даже закричать.
Я на мгновение опустил глаза, вспоминая.
– Он всё чувствовал. Мальчик, Дем Воронов. Он знал обо мне так же хорошо, как и я знал о нём. Мы с ним жили в одной тесной оболочке, деля на двоих одно тело, одну боль и один бесконечный страх.
Я снова поднял на него взгляд. Он застыл, перестав даже моргать.
– Но самое страшное было даже не это. Хуже всего было то, как вы вытягивали из нас жизнь. Каждый божий день, каплю за каплей. Сначала вы действовали осторожно, почти деликатно, а потом – всё жаднее, без разбора и без меры, пока его тело, наше тело, просто не начало умирать.
Я провёл пальцами по воздуху, и огонь тотчас отозвался на мой зов.
– Он умер в тридцать три, отдав вам всё, что у него было. А вы его просто… выбросили.
Мужчина попытался что-то возразить, но не смог издать ни звука.
