Повесть об офицерской службе, любви. О том, как бывает иногда трудно выбрать правильное решение, от которого могут зависеть жизни людей, а разлука может быть долгой.
"Кто битым был, тот большего добьется. Пуд соли съевший, выше ценит мед. Кто слезы лил, тот искренней смеется. Кто умирал, тот ценит, что живет".
Омар Хайям. Персидский поэт, философ. 12 век.
Валентин стоял у окна и смотрел на людей, толпившихся на перроне Белорусского вокзала. После прошедшего дождя яркое июльское солнце приятно отражалось от мокрого асфальта и вагонов стоящего на соседней платформе поезда. В середине июля установилась несвойственная для Москвы жара, а дождей не было более недели. Прошедший ливень принес свежесть, прибив городскую и вокзальную пыль.
На перроне звучала музыка, Олег Газманов пел о янтарном Балтийском береге. Строгая проводница внимательно проверяла документы у пассажиров, провожающие и отъезжающие с шумом заносили вещи в вагон и укладывали их в занимаемых купе. Вагон быстро заполнялся людьми. Слышались последние перед разлукой взаимные наставления и пожелания, обещания чаще звонить, общаться через интернет.
– До отправления скорого поезда номер двадцать девять Москва – Калининград осталось пять минут, – Донеслось из динамиков, – Провожающих просим выйти из вагонов.
– Провожающие выходим из вагона, – Продублировала объявление вторая проводница выглянув из служебного купе, – Побыстрее, пожалуйста.
В вагоне усилилась суматоха, послышались прощальные поцелуи, последние заверения в скорой встрече и приглашения "приехать к нам".
Провожающие постепенно выходили из вагона и, встав перед окнами махали руками.
– Есть еще провожающие? – Заглядывая в каждое купе, допытывалась проводница, – До отправления осталась одна минута.
Наступила кратковременная тишина, и поезд мягко тронулся. Провожающие еще более усиленно замахали руками, стараясь жестами показать как им дороги те, кого они провожают.
"Ну что же, опять сделан выбор, – Подумал Валентин, смотря на уплывающий перрон и оставшихся на нем людей, – Вперед, Старина, будем жить!"
Он задумчиво смотрел на знакомые очертания проплываемых мимо зданий, на улицы уже ставшей ему родной Москвы.
В его памяти пронеслись моменты тридцатилетней давности, когда он семнадцатилетним юношей уехал из родного города, сделав первый в жизни выбор.
– Конверты взял? – Спросила мама, – А то вон отец сбегает в "Союзпечать". Как приедешь, сразу напиши, а если получится, то дай телеграмму. Много не надо, хоть два слова, мол, все в порядке. Тогда мы с отцом будем спокойны.
Отец стоял молча, но было видно, что он переживает и беспокоится не меньше мамы. Он похлопал Валентина по плечу, взял чемодан и кивнул в сторону вагона:
– Пошли, занесем вещи. Хорошо хоть плацкарт взял, а то пришлось бы тебе до Ленинграда в общем вагоне трястись.
Летом всегда были проблемы куда-либо уехать. Валентин за неделю до отъезда отстоял часов шесть в кассе железнодорожного вокзала, чтобы взять билет на Ленинградский поезд. Кассир долго куда-то звонила, ждала подтверждения, кричала в трубку, требуя места и на очередь, что она не виновата, а это связь такая. Валентину достался билет в середине вагона на верхней боковой полке.
"Отосплюсь пока еду – Подумал Валентин, забирая протянутый кассиром билет и сдачу, – Да и на пепси-колу хватит".
В то время стеклянные бутылочки пепси-колы только появились в продаже в советских магазинах.
– Пиши после каждого экзамена, давай знать, как сдаешь, – Проговорил отец, – Когда пройдет экзаменационная комиссия, отправь телеграмму, поступил или нет.
Валентин молча кивнул отцу, они давно понимали друг друга и без слов.
– Не забудь, я пирожки сверху положила, внизу курица жаренная, мясо, огурчики, яички в крутую, соль в баночке из-под крема, – Говорила мама, поставив на полку сетку с продуктами, – Ничего не выбрасывай, приедешь, никто кормить не будет, а там с ребятами все навернете.
