Жужжание холодильника прекратилось.
Ника Тропарева настолько привыкла к нему, что в наступившей тишине мгновенно проснулась. Не открывая глаз, она прислушалась к темноте, которую, казалось, можно было резать ножом. Затем, приоткрыв один глаз, она взглянула на электронные часы на тумбочке по другую сторону кровати, но не увидела ядовито-зеленых цифр. Она сонно заморгала в растерянности. Села. И вдруг поняла, что случилось.
Электричество отключили. Только этого ей не хватало.
Она опять легла на спину и прислушалась.
Ночь была тихой. Предвестника грозы – грома – она не услышала. Гроза была самой вероятной причиной отключения электричества.
Ника не задергивала на ночь шторы на окнах. Они выходили в небольшой сад, обнесенный высокой оградой. Ночник не включала. Хватало приглушенного света из окон.
В просматриваемом уголке неба слабо мерцали звезды.
Ни малейшего признака дождя, ни облачка.
Может, выбило пробки? Или машина на шоссе врезалась в опору линии электропередачи? Могло случиться что угодно!
Вздохнув, Вероника села и потянулась к тумбочке за фонариком, который всегда держала рядом.
По какой бы причине ни отключилась электроэнергия, ее обязанность – избавить от всех хлопот Аркадия Юрьевича и позаботиться о том, чтобы он не испытывал чрезмерных неудобств.
Аркадий Юрьевич Виленский – отставной судья. Никаких срочных дел на завтра у него не намечалось, но старик любил завтракать в одно и то же время. Нет, нет! Он не капризничал и не скандалил, но любые перемены в привычном распорядке расстраивали его очень сильно. Ему минуло восемьдесят пять лет. И своей жизнью он заслужил право завтракать, когда ему заблагорассудится.
Ника сняла трубку обычного телефона, работа которого не зависела от электричества.
Гудка она не услышала.
Удивившись и уже начиная беспокоиться, Вероника встала.
Ее комната с ванной и туалетом располагалась над гаражом. Она выдвинулась в коридор и выглянула в окно, выходящее на центральное крыльцо. Ни один из фонарей на лужайке не горел, но справа соседские фонари отбрасывали на газон длинные тени.
Значит, электричество все-таки не отключили.
Правда, мог сгореть предохранитель, но только в доме или в саду. Ника замерла, призвав на помощь логику и интуицию. Итак, во-первых, нет электричества. Во-вторых, телефон не работает. В-третьих, у соседей свет есть. Чтобы прийти к выводу, долго думать не понадобилось: кто-то перерезал провода, притом с единственной целью – проникнуть в дом.
Ступая по-кошачьи бесшумно, босиком, Ника вернулась в спальню и достала из тумбочки свой «макаров». Как назло, мобильник она забыла вечером в машине, припаркованной под навесом за домом.
Она уже метнулась к двери на улицу, но решила сначала сделать крюк и проведать судью, которого была обязана защищать. Она быстро заглянет к нему и убедится, что со стариком все в порядке. После нескольких сильных сердечных приступов он был еще очень слаб, и Вероника не могла позволить себе пренебрегать его здоровьем.
Шаг за шагом, аккуратно ставя ступни, она спустилась по лестнице в большой холл.
Прислушалась.
Тишина.
Но нет – Ника уловила приглушенный звук, такой тихий, что поначалу решила, будто ей почудилось. Она ждала, затаив дыхание, через минуту звук повторился чуть громче. Он доносился с застекленной террасы. Кто-то решил через нее проникнуть в дом.
Ника отступила в глубь холла, двумя стремительными шагами метнулась к массивному столетнему буфету. Едва она успела упасть на колено на толстый ковер и прижаться к боковой стенке буфета, как из библиотеки, служившей кабинетом судье, кто-то вышел.
Неизвестный был одет во все темное и тащил что-то громоздкое. Монитор с системным блоком компьютера, предположила Ника. Неизвестный втащил ношу на террасу, и опять послышались приглушенные звуки, похожие на шорох подошв по ковру.
