Далеко, на пустынном, непригодном
для проживание острове, среди скалистого берега, стояла женщина.
Определить её возраст не было никакой возможности, и только слепые
глаза устремились вдаль. Огромные волны, один за другим разбивались
о скалы, у её ног, но ни одна капля так и не достигла её. На
морщинистой щеке, скользили соленные капли алого цвета. Кровавые
слезы исчезали прямо в воздухе, так и не достигнув земли. Женщина
казалось, оплакивала саму жизнь.
Рядом с ней будто из тьмы и света
соткалась мужская фигура. Вот только черт лица видно не было. Лицо
мужчины было скрыто тенью.
- Нам пора его разбудить!
- Может не стоит?
- Тебе слишком больно. Они вышли из
под контроля, пора их остановить!
- Они просто дети!
- Нет. Они уже не дети. Пора им
преподать урок! Посмотри как тебе больно от их действий!
- Я не могу. Я не готова их
наказать!
- Не мы дорогая. Пора мальчику
принять свою судьбу!
- У него нет судьбы… Тебе ли этого
не знать?
- У всего есть судьба. Даже у
нас.
- Но не у него! Он аномалия.
- Он заперт здесь. Это его мир. Не
тот булыжник, где он появился на свет, а этот мир. Вот пусть и
примет за него ответственность! Посмотри, видишь нить? Она,
наконец, и до него добралась.
- Я боюсь, что станет хуже. Его
контролировать невозможно.
- Мы и не будем. Просто посмотрим на
все как сторонние наблюдатели. Перестанем вмешиваться в их дела.
Пусть делают что хотят, мальчик сам со всем разберется.
Женщина с трудом улыбнулась. Ему
легко говорить. Он не чувствует боль каждого существа этого мира
как она. Но в чем-то ее брат прав. Пора передать хоть часть
ответственности в руки молодого поколения. А она так устала. Вот
только как это сделать? Да и стоит ли торопиться…
В темной пыльной комнате, которую не
открывали много лет, у самой дальней стены стояла кровать, на
которой лежал человек. Казалось, он не дышал, но точеные черты лица
не тронутые тленом, казались высеченными из камня. Темные волосы,
рассыпанные по почти истлевшей подушке, казалось, ореолом обрамляли
бледное лицо юноши. Вокруг была тишина, как и последние
десятилетия, пока он спал, но потом что-то случилось. Как будто в
воздухе повеяло переменами, и мужчина проснулся. Проснулся спустя
столетия. И пока его не было мир чуть не погиб. Оказывается, этот
мир принял его, и не мыслил свое существование без этого существа,
чье желание возможно уничтожит его когда-нибудь. Тоска этой
бесконечной жизни, опять как тисками сжимала сердце. Он видел, как
люди рождались, взрослели, умирали. Кого-то он любил, кого-то
ненавидел. Особенно на заре появления человечества. Постепенно
привыкая к тому, что он одинок. А сейчас, уставший от всего, он уже
без особого интереса бродил по миру.
Несколько мгновений, он лежал неподвижно. А потом вздрогнул,
почувствовав что-то. Почти невидимая нить, потянулась от него за
океан. Тонкая, почти незаметная, но такая родная. Мужчина впервые
за тысячелетия своего существования почувствовал, что появилось
что-то родное. Только его. Он потянулся к этой нити, но она была
так хрупка, что он не осмелился до нее дотронуться. Не с его силой.
А вдруг нить порвётся? Впервые почувствовав неуверенность, и
какую-то детскую надежду на чудо, он остановился. Ничего, у него
много времени. Скоро…
Последние летние дни сменились золотой осенью, окрашивая все
вокруг золотисто красными тонами. Вдали белели колонны огромного
дома, который стал за последние годы надежным приютом, охранявшим
покой и счастье своих хозяев. Каменная беседка, стены которой
оплели ветви шиповника, стояла рядом с небольшим прудом. Цветы еще
не почувствовавшие наступление осени, наполняли воздух приятным
ароматом, помогая расслабиться и отдохнуть. Вот только люди ничего
из этого не замечали. Женщина и мужчина отдыхали в беседке, краем
глаза следя за играми дочери. Девочка лет пяти радостно собирала
золотую листву, что-то весело напевая. Ребенок, был полон радости и
любопытства присущего детству, и только быстрые взгляды, бросаемые
в сторону родителей, выбивались из образа несмышлёного ребенка. Её
взгляд то и дело задерживался на матери, высокой, очень красивой
женщине, в глазах которой сейчас плескался страх. Сидящий рядом с
ней мужчина с военной выправкой тоже не был спокоен. И только то,
что рядом находился ребенок, заставлял их сдерживаться и
разговаривать шёпотом.
